Я стал нерусским с головы до пяток

Я стал нерусским с головы до пяток

В одежде, что торговля мне везёт

Из дальних стран, с наклейкой разных марок

И фирм, что редко там народ берёт.

 

Вокруг меня машины из Китая,

Японии и европейских стран.

За ними пыль российскую глотая,

Как немец думаю – здесь нужен « автобан».

 

Рубли вокруг считают за копейки

И переводят в баксы почём зря,

В толпе своё толкуют тюбетейки,

Но « рашен» лишь понятно для меня.

 

В нерусских тряпках я сейчас шагаю

И думаю средь странного жилья –

Кто я теперь? И сам уже не знаю…

Душа осталась русской лишь моя.

 

Ей хочется в тоске порой напиться,

Послать чужое всё подальше от себя,

И, на всё плюнув, глухо материться –

С небес сказал бы что дед про тебя?

 

Его душа, наверное, страдает –

Потомки до чего Русь довели?

И шёпотом в Раю меня ругает –

Как сдаться иноземцам вы могли?

 

Зачем тогда Берлин мы штурмом брали,

За что в Европе проливали кровь?

За то, чтоб вы всем пятки целовали

И слушались заморских мудрецов?

 

Что сотворили вы с моей страною?

Неужто нет у вас умелых рук,

Могущих сшить штаны или построить

Свой дом самим себе, седой мой внук?

 

Ответь ему сейчас – маркетинг, бизнес,

Консенсус… перестройка подвела…

Он скажет – погоди! Что материшься?

Неужто перебрал с утра вина?

 

Сказать ему – и знамя мы сменили,

И День Парада в лето унесли,

А было что хорошее – забыли…

Но он ведь снова спросит – как могли?

 

И я, с одной лишь русскою душою,

Что ноет и тоскует по тем дням,

Когда была страна мне не чужою,

Стих написал ему, себе и вам:

 

За прошлое не знаю как виниться –

В нём верил в лучшее и людям доверял,

Что говорили нам – пора всем измениться,

А оказалось – я страну свою продал

 

За тряпки, за машины и сосиски,

За доллары – нерусские рубли,

За вольности, чтоб мог, склонившись низко,

Сказать кому-то – русский я … Прости!