Я стал нерусским с головы до пяток
Я стал нерусским с головы до пяток
В одежде, что торговля мне везёт
Из дальних стран, с наклейкой разных марок
И фирм, что редко там народ берёт.
Вокруг меня машины из Китая,
Японии и европейских стран.
За ними пыль российскую глотая,
Как немец думаю – здесь нужен « автобан».
Рубли вокруг считают за копейки
И переводят в баксы почём зря,
В толпе своё толкуют тюбетейки,
Но « рашен» лишь понятно для меня.
В нерусских тряпках я сейчас шагаю
И думаю средь странного жилья –
Кто я теперь? И сам уже не знаю…
Душа осталась русской лишь моя.
Ей хочется в тоске порой напиться,
Послать чужое всё подальше от себя,
И, на всё плюнув, глухо материться –
С небес сказал бы что дед про тебя?
Его душа, наверное, страдает –
Потомки до чего Русь довели?
И шёпотом в Раю меня ругает –
Как сдаться иноземцам вы могли?
Зачем тогда Берлин мы штурмом брали,
За что в Европе проливали кровь?
За то, чтоб вы всем пятки целовали
И слушались заморских мудрецов?
Что сотворили вы с моей страною?
Неужто нет у вас умелых рук,
Могущих сшить штаны или построить
Свой дом самим себе, седой мой внук?
Ответь ему сейчас – маркетинг, бизнес,
Консенсус… перестройка подвела…
Он скажет – погоди! Что материшься?
Неужто перебрал с утра вина?
Сказать ему – и знамя мы сменили,
И День Парада в лето унесли,
А было что хорошее – забыли…
Но он ведь снова спросит – как могли?
И я, с одной лишь русскою душою,
Что ноет и тоскует по тем дням,
Когда была страна мне не чужою,
Стих написал ему, себе и вам:
За прошлое не знаю как виниться –
В нём верил в лучшее и людям доверял,
Что говорили нам – пора всем измениться,
А оказалось – я страну свою продал
За тряпки, за машины и сосиски,
За доллары – нерусские рубли,
За вольности, чтоб мог, склонившись низко,
Сказать кому-то – русский я … Прости!
