Он обещал вернуться(продолжение 1)
Это было вроде и недавно, но, казалось, прошло уже сто лет. Мира была одной из тех клиенток. Ей однажды он подобрал хорошие туфли и влюбил в себя. На зависть всем старым джиннам он был и в свои девятьсот лет весьма хорош собой. Горячая кавказская кровь кипела в нём, и он не мог не нравиться. Как и все его сотоварищи, он был удивительно услужлив и обходителен, но только с клиентами. Увы, любить и страдать джинны не умеют. Они же не люди, в конце концов.
Помнится тогда, словно испугавшись чего-то, он на несколько лет скрылся из глаз, как умеют скрываться только джинны. Куда-то запрятав кувшин, прикинулся человеком и не исполнял абсолютно ничьих желаний.
Надо сказать, что по сути своей джинны - большие эгоисты. Возможно, потому, что вынуждены быть рабами своих ламп и кувшинов и исполнителями чужих желаний. Именно потому они разучились чувствовать, совсем не знали любви и принимали за неё обычное плотское влечение. Они весьма ловко умели охмурять приглянувшихся дам. Это им, как истинным волшебникам, не составляло особого труда.
Прошло несколько лет. Ранив женское сердце, джинн и не думал появляться. Ему нравилось быть человеком в другом месте. Кутить. Влюблять в себя. Радоваться жизни. "Быть человеком здорово!"- думал он. Какой сногсшибательный кайф он испытывал в это время. Ему удавалось всё. Юные девы окружали его, но он не замечал ни их духовной убогости, ни скудости ума, ни полного отсутствия женственности . Они были грубы, как солдафоны, грязно и дерзко выражались и матерились хлеще мужиков, пили водку, говорили непристойности, а он млел от избытка внимания и чувствовал, что ему всего тридцать, а не как по паспорту, девятьсот.
Джинн купался в женском обожании. Упивался тем, что вокруг него собирались разные люди, для которых он иногда творил маленькие чудеса. Они смотрели на него как на божество, и он стал порой забывать,что создан лишь с одной целью, чтобы быть для кого-то слугой, а не повелителем.
Прекрасные девы сменяли друг друга. Казалось, он даже влюблялся, как люди, по-настоящему.
Грубые мужланки с белокурыми волосами казались ему принцессами. Он смотрел на них тоже с нескрываемым восхищением. Иногда вспоминал, что многое может, и творил для них маленькие чудеса. Раздвигал горизонт и переносил в объятия морской стихии,так любимой им.
Очередная юная дева звонко смеялась, глядя вдаль и касаясь ладонью теплой морской воды. Море выбегало навстречу и ластилось у ног добрым, но скользким тюленем. Облизывало рабски ступни и затихало. Потом отбегало обиженно и вновь возвращалось. Потом долго глядело вслед уходящим прочь людям.
- Ещё вина! -просила дева уже в гостинице. Они радостно и звонко чокались, потом говорили о каких-то глупостях и падали в объятия друг друга. Джинн верил в свою непознанную ещё силу, но ему нравилось быть просто человеком. А когда в нём просыпался здоровый молодой самец, он чувствовал себя на высоте и потихоньку думал о том, что, наверное, ничего больше и не нужно для счастья...
Но волшебство иссякало - и сказка кончалась. Тогда джинн вновь запирался в своём кувшине, наглухо заткнув горлышко пробкой...
Пока он то развлекался, то уходил в глубь кувшина, Мира сидела дома, немного пугаясь не столько надвигающейся ночи, сколько непривычного для неё одиночества. Его она боялась больше всего, давно уже отвыкшая от тишины и независимости от кого-то. Оно накатывало и подминало под себя. Сдавливало и мешало дышать. Как назло, все, не сговариваясь, разбежались. Целый вечер прошёл в бессмысленной, но очень нужной для неё переписке с какими-то, совсем не интересными для неё людьми. Но они сейчас отвлекали ее от мрачных мыслей об одиночестве и мелькнувшем в ее жизни и превратившемся в дым джинне. Мира отвечала на сообщения поклонников и телефонные звонки, врала о чрезмерной занятости и полной невозможности встреч с теми, кто так жаждал увидеться с нею.
Ещё один звонок прозвенел неожиданно. Точнее, телефон спел среди ночи фрагмент какой-то песни в тот миг, когда устав от бесполезной болтовни с очередным поклонником, она наконец-то погасила свет, нырнула под одеяло и, повинуясь необходимости отдыхать после трудного дня, закрыла глаза.
Знакомая до боли мелодия заставила вздрогнуть, снова открыть глаза и подняться с постели. Нахлынувший было сон отбросило в сторону. Короткий разговор с позвонившим принудил встать, одеться и забыть про неподходящее для бодрствования время суток. На телефоне было без четверти час.
Продолжение следует...
