Ода МУПТС
В бору заснеженном на поляне
Хозяин вече собирал,
Он свой лесной народ собрал,
Чтобы вещать ему о деле,
И чтобы тот ему внимал,
Чтоб как обычно - распекать,
И каждый мог ответ держать,
И оправдаться в чем виновен и невинен,
В свою защиту хоть словцо сказать.
Лев по утрам бывал не в духе,
Похмелье мучило его….
Мотая гривой редкой и плешивой,
Когда-то такой пышной и красивой,
Он рык невольный издавал,
Периодически икал.
И повторял одно и то же,
Уже в сорок четвертый раз:
"Вы дармоеды все! Работать не хотите,
Вот я на вас издам указ,
И даром что свой хлеб едите,
Я премии лишу всех вас".
При этом лапы в кулаки сжимал,
И нервно кисточкой хвоста махал,
Глаза недобро так сверкали,
Что все вокруг невольно замолкали.
Пугливо жался к дереву шакал,
Хорек свой дергал ус,
Кору без продыха жевал,
А зайцы слушали, дрожа всем телом,
Застыв в почтении неумелом.
Лишь дятел резвый, справедливый,
Клюв в старую сосну вонзил.
Свою работу завершая,
Он льву неспешно заявил:
"Моих пернатых ты обидел,
Зима суровая пришла…..
Неужто раньше ты не видел -
Нам корма мало и тепла.
И инструмента нет работать,
Заказов нам не занимать,
Владыка, где ж твоя забота,
Чтоб нам - голодным не страдать?"
Багира мудрая молчала,
Прищурив глаз зеленый свой,
И часа подходящего лениво ожидала,
Являя ум, достоинство собой.
Весь шум был для нее обычной суетой,
Она пришла поговорить о деле.
Потом все постепенно разбрелись по норам.
Багира только не ушла.
Устроившись удобно и просторно,
На льва зеленые глазища подняла
И вдруг сказала:
"Владыка, не считаешь ты,
Что всем давно здесь корма мало,
Не кажется ль тебе,
Что нам пора свои владенья расширять?
Соседи уж давно свои границы сделали пошире,
И всем известно в целом мире,
Таких земель обильных не сыскать,
Как те , что вокруг нас.
Протри-ка правый глаз.
Мне с твоего благоволения позволь
Заняться этим важным делом,
Если не хочешь исподволь,
Чтоб царская казна совсем уж опустела."
Лев хмыкнул и задумался надолго:
"Ну что ж, тут надобно обмозговать,
Ну только чтоб ни звука, ни намека,
Пока никто не должен знать.
Бобру скажи, пусть точно подсчитает,
А уж потом в Кузнецке отдыхает.
Своих бобрят пусть привлечет
И дебет с кредитом сведёт:
Что задолжали мы, кто должен нам,
И сколько мы должны Дракону по счетам.
Пусть "бабки" спешно подобьют,
И мне отчет во вторник принесут."
Вот так и жили, не тужили.
Работали, гуляли, ели, пили,
Плясали, часто грелись у костра.
Шла за зимой весна……
И ……Жизнь шла….
Предвижу, спросишь ты:
"Дай мне ответ.
Кем видишь ты себя, посредственный поэт?
К какому клану причисляешь?
В чем цель твоя?
Чью роль играешь?"
Енотом вижу я себя пушистым,
Резвящемся в снегу искристом.
Он рад тому, чем щедро так природа одарила:
Морозу, солнцу, снегу и простору,
Богатому бушующему бору.
И что охотником не пойман, и почти что….. сыт,
Что ветру вольному навстречу от «летит»,
P.S. Хотя не забывает он играя,
Льву поднести хоть мышь,
Наивно полагая,
Что завтра тот не захочет горностая….
Хозяин вече собирал,
Он свой лесной народ собрал,
Чтобы вещать ему о деле,
И чтобы тот ему внимал,
Чтоб как обычно - распекать,
И каждый мог ответ держать,
И оправдаться в чем виновен и невинен,
В свою защиту хоть словцо сказать.
Лев по утрам бывал не в духе,
Похмелье мучило его….
Мотая гривой редкой и плешивой,
Когда-то такой пышной и красивой,
Он рык невольный издавал,
Периодически икал.
И повторял одно и то же,
Уже в сорок четвертый раз:
"Вы дармоеды все! Работать не хотите,
Вот я на вас издам указ,
И даром что свой хлеб едите,
Я премии лишу всех вас".
При этом лапы в кулаки сжимал,
И нервно кисточкой хвоста махал,
Глаза недобро так сверкали,
Что все вокруг невольно замолкали.
Пугливо жался к дереву шакал,
Хорек свой дергал ус,
Кору без продыха жевал,
А зайцы слушали, дрожа всем телом,
Застыв в почтении неумелом.
Лишь дятел резвый, справедливый,
Клюв в старую сосну вонзил.
Свою работу завершая,
Он льву неспешно заявил:
"Моих пернатых ты обидел,
Зима суровая пришла…..
Неужто раньше ты не видел -
Нам корма мало и тепла.
И инструмента нет работать,
Заказов нам не занимать,
Владыка, где ж твоя забота,
Чтоб нам - голодным не страдать?"
Багира мудрая молчала,
Прищурив глаз зеленый свой,
И часа подходящего лениво ожидала,
Являя ум, достоинство собой.
Весь шум был для нее обычной суетой,
Она пришла поговорить о деле.
Потом все постепенно разбрелись по норам.
Багира только не ушла.
Устроившись удобно и просторно,
На льва зеленые глазища подняла
И вдруг сказала:
"Владыка, не считаешь ты,
Что всем давно здесь корма мало,
Не кажется ль тебе,
Что нам пора свои владенья расширять?
Соседи уж давно свои границы сделали пошире,
И всем известно в целом мире,
Таких земель обильных не сыскать,
Как те , что вокруг нас.
Протри-ка правый глаз.
Мне с твоего благоволения позволь
Заняться этим важным делом,
Если не хочешь исподволь,
Чтоб царская казна совсем уж опустела."
Лев хмыкнул и задумался надолго:
"Ну что ж, тут надобно обмозговать,
Ну только чтоб ни звука, ни намека,
Пока никто не должен знать.
Бобру скажи, пусть точно подсчитает,
А уж потом в Кузнецке отдыхает.
Своих бобрят пусть привлечет
И дебет с кредитом сведёт:
Что задолжали мы, кто должен нам,
И сколько мы должны Дракону по счетам.
Пусть "бабки" спешно подобьют,
И мне отчет во вторник принесут."
Вот так и жили, не тужили.
Работали, гуляли, ели, пили,
Плясали, часто грелись у костра.
Шла за зимой весна……
И ……Жизнь шла….
Предвижу, спросишь ты:
"Дай мне ответ.
Кем видишь ты себя, посредственный поэт?
К какому клану причисляешь?
В чем цель твоя?
Чью роль играешь?"
Енотом вижу я себя пушистым,
Резвящемся в снегу искристом.
Он рад тому, чем щедро так природа одарила:
Морозу, солнцу, снегу и простору,
Богатому бушующему бору.
И что охотником не пойман, и почти что….. сыт,
Что ветру вольному навстречу от «летит»,
P.S. Хотя не забывает он играя,
Льву поднести хоть мышь,
Наивно полагая,
Что завтра тот не захочет горностая….
