Хотелось всем назвать меня нерусским

Хотелось всем назвать меня нерусским

За чуб волною, будто смоляной,

За нос с горбинкой, глаз во гневе узкий ,

За взгляд, бывало, в доброте хмельной,

 

За песни, что играл я на гулянках,

Когда твердили мне – про Дон ещё нам спой.

Я соглашался – вспоминал слова и в пьянках …

Весёлым был парнишка молодой.

 

С годами чуб мой в седине растаял

Горбинка носа вдруг в унылость перешла,

По городскому твёрдо заГутарил,

И мягкость от характера ушла.

 

Стал говорить – люблю, а не жалею,

Как объяснялись жёнкам казаки,

Цветы дарить, купить что где сумею -

Обычно розы, не лазоревы цветки,

 

И в зеркало взглянуть уже не смею –

Стареют люди…даже казаки,

Ведь в молодость вернуться не умею,

Лишь снятся мне степные рысаки.

 

И казаком меня давно уже не кличут,

И русским, как для смеха, лишь зовут…

Всё по-английски, по-французски пишут -

Курень то хатой, то избою обзовут…

 

От хутора остались лишь оградки,

Да старые, смолёные кресты…

Заехал я туда с виною и в оглядках -

Вдруг кто-то меня спросит – кто же ты?

 

Откуда вдруг на Родине явился?

В каких краях ты жил и с кем гулял?

К нам из какой приехал заграницы,

Что прадеду сейчас ты объяснял?

 

Три паспорта лежат в моём кармане,

В три дома уезжать я не хочу –

Там не родная жизнь, живут там все в тумане –

То сэр мне говорят, то пан… а я молчу.

 

На Родине хочу своей остаться,

В забытой Богом и людьми тиши,

Чтоб русским, казаком ли называться

В краю родном, приюте милом для души.