согреться, не сгореть

«Карты ложатся рубашкой к восходу — и плаха, и аз, и воздам…

Ты не сгоришь.»

Вот это откликнулось:

Знать бы расклады, идти, не надеясь на милость небес,

ветрам полынным подставить открытую спину.

В шёпоте вереска слышать давнишнюю добрую песнь —

«wonderful, wonderful life» менестрелей пчелиных.

Карты мастей разбросать наугад, пусть взойдут поутру

силой, отшельником, башней, луной, колесницей.

Спрашивать яблоко с блюдечком, после — поведать костру.

Всё, что утрачено, вновь собирать по крупицам.

В памяти пепла — оранжевый отблеск на пряди волос,

искры-монетки, парящие в росчерках звёздных.

Жаркие всполохи выси в ладони собрать, чтоб сбылось —

только светлеет сиреневым даль. Значит — поздно…

В лодке, не трогая вёсел, довериться токам воды,

пить тишину вдалеке от рассветного гама

там, где ласкает ликующий луч позабывшую стыд

нежную лилию в шёлковых струях сангама.

Ждать на крупинках песка из часов — или дерзко чертить

крапинки в строчке, поддавшись на майские чары?

Верить дороге, держать в кулаке путеводную нить —

вплоть до слияния пламени с глиной гончарной…

Не обойти стороной ни поток, ни горнило, ни медь —

значит, не стоит искать проторённые тропы.

Если, в огонь окунаясь, навстречу открыться посметь,

он из палящего станет доверчиво-тёплым.