многоточие...

горб моей самооценки –

цинковый гроб; SOS новый

из него посы-

лаю

робко…

 

пробкой

от шампанского,

искренним

электричеством… –

 

в зле та́ю

 

до Луны…

 

пылью

звёздной,

от серости мозга –

промозглой,

таюсь

по углам… почки

на-

бухают… сваи осознания «своего» свалены…

выпив «аленькой», с выпью в валенках

бесы снуют бессонницею бессовестно, под-

совы-

вая панацею цинизма, ваяя свинцовые выи воя-

жёра из где-

нег в ку-

даль, пинцетом плацебо сцепив нёбо с не-

бом… лбом столпа остолопа – в стол-

бы снобизма толпы́… в избе анабиоза безумия мумией – не-

уютно… уютно было бы

в свитере, свитом из ламп, очки

лыжные

отмыв от ложного

порошком пороши, жуя мумиё, с нежностью

бежать по насту, настигая

недостижимое…

 

…непостижимо-

лость,

однако, завяла; вяло, а́ло

дрожала на ветру утрат помятой памяти неза-

будка; трансформатор трансформировался в ток-

сичные грозы угроз: «алло, алло!..

why you don’t want to talk?..»

 

но –

не спится

солнечным спицам:

вяжут жгуты из вязов –

с Создателем связь бинтовать… а

рабская вязь вязких нервов моих всё плетёт паутину

ру-

тины… боль –

бо-

лото, в котором бочонок

(в котором когда-то был мёд…)

гниёт…

а от мумий остался

тролль...

 

и

пыль

быль

засыпает,

и в

сердце

стучит

пулемёт:

 

«…»