Ванька
Беспокойный, рыжевато-русый,
уличный боец… один из многих.
В лютый час не праздновал он труса,
оккупантам не бросался в ноги.
«Врут вам гады!..» Старые тетради
запросто сгодились на листовки.
Только б не пронюхал младший братик,
он, когда не надо, жутко ловкий,
но пока силенок маловато,
и для дела, значит, не годится.
В схроне – трехлинейка и граната,
Можно фейерверк устроить фрицам…
Нет, не докричаться, не дозваться:
«Ванька, шалопут, иди обедать!»
Ваньке без двух месяцев пятнадцать,
далеко за семьдесят – Победе.
А его сосед, разумник Федя,
ну, из тех, расчетливо покорных,
подвизался в университете.
Учит. Прозван Пионерским Горном:
он полвека превозносит подвиг,
привирает – вроде не по злобе,
создает легенду. Это подло,
это память по цене надгробий.
Пишется легко про неживое,
на погосте благостней и тише,
лад и мир. Для завтрашнего боя
нет мальчишек.
