Ванька

Беспокойный, рыжевато-русый,

уличный боец… один из многих.

В лютый час не праздновал он труса,

оккупантам не бросался в ноги.

«Врут вам гады!..» Старые тетради

запросто сгодились на листовки.

Только б не пронюхал младший братик,

он, когда не надо, жутко ловкий,

но пока силенок маловато,

и для дела, значит, не годится.

В схроне – трехлинейка и граната,

Можно фейерверк устроить фрицам…

 

Нет, не докричаться, не дозваться:

«Ванька, шалопут, иди обедать!»

Ваньке без двух месяцев пятнадцать,

далеко за семьдесят – Победе.

 

А его сосед, разумник Федя,

ну, из тех, расчетливо покорных,

подвизался в университете.

Учит. Прозван Пионерским Горном:

он полвека превозносит подвиг,

привирает – вроде не по злобе,

создает легенду. Это подло,

это память по цене надгробий.

Пишется легко про неживое,

на погосте благостней и тише,

лад и мир. Для завтрашнего боя

нет мальчишек.