Здесь по паре всякой твари

Здесь по паре каждой твари.

Сюда до гробовой доски

Влез на эстраду рыжий Гарик,

По нем вздыхают мужики.

 

Струится запах ресторана,

Как неосознанный рефлекс,

И молодая обезьяна

Жует резиновый бифштекс.

 

Девицы, крашенные смело,

Глазами трезвыми глядят.

Официантка чешет тело,

Пока не пнешь её под зад.

 

Проходит чуть побольше мига,

Пока я взглядом глажу баб,

И на подносе, словно фига,

Ко мне плывет люля-кебаб.

 

Я не давлюсь, хоть это странно,

Обильно смоченным куском,

Женатым на воде из крана

"Азербайджанским" коньяком.

 

Мне торопиться нет резона,

Я набираюсь не спеша,

А Гарик в ухо микрофона

Орет, как резанный ишак.

 

На волнах лысого паркета

Щебечут в танце кенари,

В объятьях жгучего брюнета

Сомлел надушенный парик.

 

Танцор азартный и умелый

Щетинясь иглами усов,

Добрался девочке до тела

И содержимого трусов.

 

Боюсь, что к третьему куплету,

А не до третьих петухов,

У них дойдет и до «сонета»,

А здесь не место для стихов.

 

Всем абсолютно все до фени!

И всем на это наплевать…

Бармен, зевая, хочет денег,

Официантка хочет спать.

 

Немолодая нефертити

Косит на нас лиловый глаз…

И перепивший посетитель

Сердито лает в унитаз.

 

И в пьяном выспреннем угаре

Я вспомнил первый свой куплет:

Что каждой твари здесь по паре,

Ну, а не тварей просто нет.

 

Пальтишко с вешалки снимая,

Я долго в зеркало гляжу,

И вообще не понимаю:

Зачем сюда я прихожу?