ВСПОМИНАЕТСЯ В РОСТ

ляля, ляля без смысла и ляля,

пугающая, словно ранены жабры,

и части одежды

опрокинуты в воздух оттуда

там вдалеке,

 

когда я не вижу, до боли расцвечены

и смягчу я — тряпичны — смягчу;

 

а это

понятие-облако

столь неотступно-свисающее

будто явлением близко-тревожным — «нося»? —

 

это было об астре, о ночи и о подоконнике,

здесь — о плечах,

представлю ее я в движенье,

но там, где от поля —

словно от стула,

и нет никого;

 

вся лель, вдоль и лель, прикрывая и шею,

дальше — тянет как с горки,—

вот здесь-то и плачут и не понимают;

 

и где-то у пыльной дороги

орешника долгий и стершийся край —

как вдоль плачущего одного;

 

и ясно прощается друг,

и думают снова: «да едут же где-то к деревьям,

снится же что-то другое;

 

и были же корни не здесь,

а мука сильней оказалась»

 

1962