Застрелиться из-за женщины. Комедия с грустным концом.
Современная версия шутки А. П. Чехова
«Юбилей»
Действующие лица
В ы к р у т а с о в Андрей Андреевич,
владелец гостевого дома «Услада»
Л и п а, Олимпиада Алексеевна,
его жена, совладелица «Услады»
К у з ь к и н Кузьма Кузьмич
администратор заведения
М а р г о, Маргарита Эрастовна Блудницкая,
певичка из варьете
Н и к о л а й Шибиков,
швейцар
С т е р в я к о в а Мария Васильевна,
просительница
П а л П а л ы ч,
мэр города
А так же:
артисты варьете, обслуживающий персонал,
гости, и другие.
Сцена представляет собой одно из помещений
в гостевом доме «Услада»
В момент начала действия на сцене никого нет.
За кулисами возникает шум, слышны голоса.
Явление 1-е
В ы к р у т а с о в. Нет, нет и нет!
Г о л о с а (наперебой.) Безобразие!.. Надоело!.. Сколько же можно!.. Да он просто издевается!.. Вы не увиливайте, отвечайте прямо!..
Входит Выкрутасов. За ним толпа.
В ы к р у т а с о в. И не ходите за мной, как цыгане. Чего пристали?
Г о л о с а (наперебой.) Нам заплатят, наконец?.. Сколько ещё ждать?..
Я уже три дня одной картошкой питаюсь!..
В ы к р у т а с о в. Ну, публика! Все только о деньгах! О деле бы так.
Та н ц о в щ и к. Мы дело знаем!
В ы к р у т а с о в. Да? Вот ты, горластый! Праздник на носу, а танца твоего я до сих пор не видел.
Т а н ц о в щ и к. Так костюмы не успеваем латать!
В ы к р у т а с о в. Вы меня уже достали своими костюмами! Кстати, где мой фрак?.. Я вас спрашиваю, Надежда Тимофеевна! Что вы моргаете своими поросячьими глазками? Мне что, к людям нагишом выходить?
К о с т ю м е р ш а (обиженно, со слезой.) Вы не хамите! Ваш фрак давно готов. Фалды отгладить лишь осталось.
В ы к р у т а с о в. Так идите и гладьте! За всеми только и следи! Почему дорожки до сих пор не расстелены, цветы не расставлены?
М у ж с к о й г о л о с. Сами ж не велели заранее! Вас не поймёшь.
У вас то одно на уме, то через минуту другое.
В ы к р у т а с о в. А сам не сообразишь? У тебя на плечах голова, или задница?
Уходит. Все следуют за ним.
Г о л о с а (наперебой, постепенно затихая). Это неслыханно! Какое хамство! Так оскорблять! А мы всё терпим!...
Явление 2-е
На сцене появляются администратор Кузькин и швейцар Николай.
Кузькин проходит к столу, садится, перебирает бумаги.
Николай остаётся у двери.
К у з ь к и н. Наш Выкрутасов совсем распоясался. Это ему не так, то не этак! Как с цепи сорвался.
Н и к о л а й. Нервишки у шефа шалят. Понятно: сегодня юбилей.
К у з ь к и н. Оно-то так. Но зачем на людей орать-то? Тут не холуи и не плебеи. Тут такие же, как он.
Н и к о л а й. А! Его не поймёшь. То он анекдоты травит и по плечу похлопывает, то морду воротит, не здоровается. А шуточки у него!.. На днях иду я с женой. Навстречу он. «Ты, говорит, Шибздиков, гляжу, вечно с девками шляешься! Средь бела дня даже! Прямо сперминатор какой-то! Потому, наверное, и тощий.» Во-первых, Шибиков я, поправляю его, и, потом, какая же это девка?! Это моя жена! Он — «ха-ха-ха!» — и дальше пошёл. Жена со мной потом дня три не разговаривала, ревмя ревела. Чуть на развод не подала!
К у з ь к и н. При мне он тоже отчебучил: «Что это ты, Кузькин, весь в морщинах? Тебе, приятель, женских гормонов не хватает. Я понимаю, жена для этих дел уж стара, так ты бы абонемент в бордель себе приобрёл что ли!» И это при всех!
Н и к о л а й. Стервец ещё тот! Ишачишь на него, ишачишь! Лишней копейки не добьёшься, а всё равно ишачишь...
К у з ь к и н. Куда денешься! Время ныне такое. Дерьмократия! Будь она неладная! Попробуй только пикни! Без работы тотчас и останешься. Тьфу!
Явление 3-е
Входит Выкрутасов с поваром.
В ы к р у т а с о в. У вашей кухни, любезный Хрен Свининыч, целая орава кошек! Объедки повсюду валяются. Нехорошо! Не дай бог, гости увидят. Кончайте эту вашу кошачью благотворительность!
Повар неопределённо мычит
и в задумчивости чешет в затылке.
И потом, надо как-нибудь меню разнообразить. Что это у вас всё
говядина да свинина, свинина да говядина? Этак, чего доброго, вскоре захрюкаешь, или замычишь!
Явление 4-е.
На сцену выплывает танцовщик.
Напевая что-то про себя, он делает замысловатые балетные па.
Все молча наблюдают эту картину.
Показав номер, Танцовщик застывает в вопросительном ожидании.
Выкрутасов крутит пальцем у виска. Танцовщик удаляется.
Явление 5-е.
В ы к р у т а с о в. Вот придурок! Всё надеется, что я разрешу ему это танцевать. Всё в облаках витает. Совсем рехнулся со своим балетом. Тьфу!.. Так о чём это я?.. Да! Меню надо разнообразить. Ты побегай по рынку, поищи у частников.
П о в а р. (чешет в затылке.) Когда ж я успею?
В ы к р у т а с о в. Ты на кухне шеф? Ты и решай!
Повар, пожав плечами, уходит.
Явление 6-е.
В ы к р у т а с о в (набрасываясь на Николая). А ты, тощий, почему не на посту? Тебя что, на цепь посадить? Швейцар, называется! Пшёл на место! Нечего лясы точить!
Николай молча направляется к двери.
И чтобы муха у меня не пролетела!.. Постой! Что у тебя за вид? Ты же не в кабаке каком нибудь работаешь, а в приличном заведении. Сюда уважаемые люди ходят. Думаешь, увидев тебя, им ещё раз захочется прийти?
Н и к о л а й (обиженно.) Что же во мне вас не устраивает?
В ы к р у т а с о в. Плюгавый ты какой-то. Респектабельности в тебе нет. Швейцар должен быть крупным, представительным! А ты худой, щуплый. Шибздик, одним словом!
Н и к о л а й. Я же не виноват, что таким родился. Дело своё я знаю.
В ы к р у т а с о в. Что ж, по-твоему, внешний вид ничего не значит? Дурья твоя башка! Внешний вид половина, если не целое, успеха! У тебя же не вид — видок... И что мне с тобой делать? Уволить? Так не ко времени... Вот что! Подложи-ка себе под рубаху подушку, и скажи гримёру: пусть он тебе бороду с баками подберёт. Худобы-то видно и не будет!
Николай направляется к двери.
Да! Возьми у костюмерши форменную фуражку. И чтоб на ней золотая лента непременно была!... И сходи к уборщице. Пусть она тебе рыло шваброй вымоет! Ха-ха-ха!
Махнув рукой, Николай уходит.
Кузькин неодобрительно кашляет.
Явление 7-е
В ы к р у т а с о в (Кузькину). А-а! Уважаемый Кузьма Кузьмич! Здравствуй, дорогой, здравствуй! Как здоровье? Как моя речь?
К у з ь к и н (раздражённо.) Пропади она пропадом! Совсем замучился, вторую ночь не сплю.
В ы к р у т а с о в. Ты уж постарайся, дорогой! Юбилеи не часто случаются. Я отблагодарю, ты не сомневайся!
К у з ь к и н. Да какой из меня писатель? Хоть старайся, хоть нет...
В ы к р у т а с о в. Да что тут такого!. Ты только развернись, где надо, приври! И, главное, — побольше блеска, помпы! Народ ведь любит, когда ему пыль в глаза пускают... Слушай, тут утром жена твоя приходила. Жаловалась, что ты за ней с утюгом бегаешь. Я знаю, она у тебя не сахар, но ты уж до юбилея-то потерпи...
К у з ь к и н. В мою личную жизнь, Андрей Андреич, прошу не вмешиваться! Я за своей женой бегаю, а не за вашей.
В ы к р у т а с о в. Да бог с ней, с глупой бабой!.. Так ты когда мою речь кончишь-то?
К у з ь к и н. Вот схожу в бухгалтерию, уточню кой-какие цифры, сяду здесь и закончу. Только очень прошу, Андрей Андреич, чтобы мне не мешали.
Явление 8-е
Кузькин уходит. Звучит музыка. Входят музыканты и танцевальная пара.
Танцоры показывают свой новый танец. Выкрутасов недовольно хмурится.
В ы к р у т а с о в. Что это?
Т а н ц о в щ и к. Кекуок. Новый танец.
В ы к р у т а с о в. И это вы хотите показать в юбилей?
Т а н ц о в щ и к. Вас что-то не устраивает?
В ы к р у т а с о в. Он ещё спрашивает! За дурака меня держишь? И что это за рванина на вас? Нешто это — танец?
Т а н ц о в щ и к. А что же это?
В ы к р у т а с о в. Чёрт знает что! Дёргаетесь, словно бомжи, которых блохи заели. (Передразнивает) Вот что это такое! Другое что-нибудь есть?
Т а н ц о в щ и к. Для другого танца у нас костюмов нет. Вы обещали, но...
В ы к р у т а с о в. Заладил! Да в костюме всякий дурак спляшет. А вы так смогите. Творческой жилки не наблюдаю. Возьмите библейский сюжет. Адама и Еву, к примеру... Фиговые листки я так и быть оплачу.
Танцовщик выразительно крутит пальцем у виска.
Нечего, нечего! Умник выискался. Идите, работайте.
Все, кроме саксофониста, молча уходят.
Явление 9-е.
В ы к р у т а с о в (в зал) Терпеть не могу умников! Все беды от них. В самый неподходящий момент что-нибудь да выкинут! Был тут у меня один. В зале битком. Я провозглашаю тост за милых дам. Пьём, говорю, по-гусарски, стоя и до дна! А этот идиот вдруг возьми да и крикни: «И, по гусарскому обычаю, бокалы об пол!» Знаток обычаев выискался! Публика, дура, всё за чистую монету приняла. Такой звон пошёл!.. Осколки из ковра потом неделю выбирали. У меня на очереди ещё десяток тостов, а вино лить не во что! Словом, конфуз вышел. Конфуз и убытки...
Замечает саксофониста.
Тебе чего?
С а к с о ф о н и с т. Мне деньги нужны. Два месяца не получал.
В ы к р у т а с о в. Сказал же, после юбилея расплачусь.
С а к с о ф о н и с т. Мне сейчас надобно. Жена разводом грозит.
В ы к р у т а с о в. Вот дрянь! Шантажистка! И зачем ты на такой женился?!
Саксофонист молчит.
Ладно. (Отсчитывает купюры.) Пируй, грабитель! Только никому ни слова!
Протягивает саксофонисту несколько купюр.
С а к с о ф о н и с т (пересчитав деньги) И это всё??
В ы к р у т а с о в. Сколько же ты хотел?
С а к с о ф о н и с т (возмущённо) Да тут и на пару нот не хватит!
В ы к р у т а с о в (насмешливо) Что же это у тебя за ноты такие?
С а к с о ф о н и с т (с гордостью) У меня ноты — чистое золото!
Играет небольшой фрагмент.
Вот!
В ы к р у т а с о в. Дорогой! У меня тут не золотые прииски! Так что звучи поскромнее.
С а к с о ф о н и с т (закипая) Поскромнее? Да за такие бабки...
Издаёт на саксофоне непотребные звуки.
В ы к р у т а с о в (отшатываясь) Но-но! Будешь хулиганить — уволю!
С а к с о ф о н и с т. Да я и сам уйду!
Саксофонист уходит.
В ы к р у т а с о в. Вот прохиндей! Он думает, что я кую эти самые бабки. Тут каждую копейку экономишь...
Явление 10-е.
Появляется Марго, особа с манерами путаны. У неё густой макияж.
Одета она в брюки иярко-красный лиф, едва прикрывающий живот.
В ы к р у т а с о в (не замечая Марго) Все как будто сговорились мне праздник испортить...
Марго незаметно подходит сзади к Выкрутасову
И закрывает ему ладонями глаза.
М а р г о (игриво) Пупсик!
В ы к р у т а с о в (оборачиваясь) А! Это ты, моя козочка!
(Заключает Марго в объятия.)
М а р г о (целуя Выкрутасова) Здравствуй, дорогой! Я слыхала, что Липуся сегодня не приедет?
В ы к р у т а с о в. Да, моя прелесть! Моя жена, к счастью, задерживается.
М а р г о. Значит, сегодня ты мой!
В ы к р у т а с о в. Весь, без остатка! А ты моя! И в такой-то праздник! Ах, Марго, даже не верится, что сегодня десять лет нашей «Усладе»! Десять лет, как я возглавил эту славную кормушку. И за этот срок такой стремительный взлёт, такая известность! Сегодня будет торжество всем на зависть: речи, цветы, высокие гости...
М а р г о (игриво) Пупсик! (щекочет его пальцем по щеке.)
В ы к р у т а с о в (мечтательно) И главное, радость моя, сегодня я надеюсь получить награду. Какую, ещё не знаю. Может, звание, или орден... Мне намекали!
М а р г о (капризно) Ну, пупсик!
В ы к р у т а с о в (не реагируя) Хорошо бы и то и другое!..
М а р г о (нетерпеливо теребя его за рукав) Нет! Ты меня совсем не слушаешь! Ты ведь обещал!..
В ы к р у т а с о в. Конечно, обещал! Будет шикарный банкет!.. и всё остальное. (Многозначительно) У нас ведь будет всё остальное, не правда ли? ( Прижимает Марго к себе, кружит её) Эх, погудим!
М а р г о (сопротивляясь) Погоди! Ну, погоди же!
Выкрутасов останавливается. Марго отталкивает его.
В ы к р у т а с о в. Что такое, моя козочка?
Марго протягивает Выкрутасову кисть с отставленным пальцем.
М а р г о. Как что? Ты забыл?
В ы к р у т а с о в. Ты о чём?
М а р г о (в крайнем удивлении) Как это о чём?! Ты же обещал!
В ы к р у т а с о в (хлопая себя по лбу) Ах, да! Ну как же..
Торопливо достаёт из кармана коробочку, раскрывает её.
Явление 11-е.
В дверях с папкой в руках появляется Кузькин.
Увидев парочку, он удивлённо замирает. Его не замечают...
М а р г о (раскрывает коробочку.) Ах, колечко! Какая прелесть! (надевает колечко себе на палец.) Ты, пупсик, душка! Я тебя обожаю! (Кидается на шею Выкрутасову, целует его, умильно глядя ему в глаза) Пупсик!
Выкрутасов (умильно глядя в глаза Марго) Козочка!
Кузькин громко кашляет. Марго и Выкрутасов
испуганно отстраняются друг от друга.
М а р г о. Ах!
В ы к р у т а с о в (официально) Не забудьте, Маргарита Эрастовна, ваш выход в конце программы.
М а р г о (официально) Я помню, Андрей Андреевич.
Марго уходит.
Явление 12-е
Выкуртасов хмурит брови и озабоченно разглядывает свои ногти.
Кузькин проходит к столу, садится, раскладывает папку.
К у з ь к и н. И давно это у вас?
В ы к р у т а с о в. Что?
К у з ь к и н. Ну, это самое: «пупсик», «козочка»?
В ы к р у т а с о в. А… Так, ничего особенного... Баловство... Лёгкий флирт.
К у з ь к и н. Как ты можешь, Андрей Андреич! Эта наша певичка, Блудницкая, глупа и вульгарна. К тому же ещё корыстна.
В ы к р у т а с о в. Ничего ты не понимаешь в женщинах, Кузьма Кузьмич! Такие-то как раз и нравятся мужчинам.
К у з ь к и н. Да?.. Ну, не знаю, не знаю... А ты подумал о своей репутации? О репутации учреждения, наконец?
В ы к р у т а с о в. Да брось ты! Репутация... репутация... Живём-то один раз. И, потом, не я первый, не я последний. Сейчас ведь не двадцатый век! Сейчас не иметь любовницу — дурной тон.
К у з ь к и н. Ты так думаешь?
В ы к р у т а с о в. Да все так думают.
К у з ь к и н. И твоя жена тоже?
В ы к р у т а с о в. Липа? Ей-то об этом зачем знать?
К у з ь к и н. А вдруг узнает? Не очень-то приятно. Только не говори, что тебе всё равно. Ты ей многим обязан.
В ы к р у т а с о в. Я не отрицаю.
К у з ь к и н. Тогда к чему этот обман?
В ы к р у т а с о в. Как ты не понимаешь! В этом же есть своя прелесть! Это придаёт жизни восхитительную пикантность, дарит остроту ощущений!
К у з ь к и н. Смотри не порежься об эту остроту.
В ы к р у т а с о в. А не надо быть растяпой.
К у з ь к и н. Разве в этом дело? Женщины до добра не доведут. Ты тут укорял меня, что я за женой с утюгом гоняюсь. Так ведь она мою жизнь в ад превратила! День и ночь пилит и пилит. То ей не то, это ей не так! Я человек покладистый, терпеливый, но если меня допечь, то... о-о! Я сам себя боюсь тогда! Словно что-то срабатывает в мозгу, щелчок какой-то — и пошло, поехало! Уж ничего не соображаю. Другие к бутылке тянутся, или пистолет к виску приставляют, а я на преступление готов. А всё женщины! От них все беды. Они и разорят, и в тоску вгонят, и стреляться заставят!
В ы к р у т а с о в (смеясь) Стреляться из-за женщин? Ну, насмешил! Не родилась ещё та баба, которая заставила бы меня застрелиться. Проще на всё надо смотреть.
К у з ь к и н. Не зарекайся Андрей Андреич, ох, не зарекайся. В жизни всякое бывает. Одно меня удивляет: как это Олимпиада Алексеевна до сих пор ничего не заметила?
В ы к р у т а с о в. Липа? Так ей не до меня! Моя жена занята своими прожектами...
Явление 13-е
Входит Липа с дорожной сумкой через плечо.
Л и п а. Всем привет!
В ы к р у т а с о в (растерянно) Липа?.. Ты?
Л и п а. Что, не ждал?.. Сюрприз! Ну, здравствуй, козлик, здравствуй! (Обнимает и целует мужа.) Да что это? Ты, я вижу, совсем мне не рад?
В ы к р у т а с о в (смущённо) Что ты такое говоришь! Конечно же рад, очень рад. Но... Но ты же звонила, что задерживаешься. Шутка ли, дело какое!
Л и п а. Да! Дело грандиозное! Другие бы отступили. Но не я! Ты же знаешь: у меня есть волшебная палочка. Раз! — и все проблемы решены. Поздравь меня. К нам скоро приедет... Угадай, кто?
В ы к р у т а с ов. Губернатор?
Л и п а. Нет.
В ы к р у т а с о в. Министр?
Л и п а. Бери выше.
В ы к р у т а с о в. Неужели премьер?
Л и п а. Не угадал, вот и не угадал!
В ы к р у т а с о в. Да кто же?
Л и п а (многозначительно). Сам!
В ы к р у т а с о в. Кто? Сам?!..
Л и п а. Да, да! Сам!
В ы к р у т а с о в. Ты шутишь!
Л и п а. Какие шутки! Мэры, губернаторы — это всё в прошлом. Они теперь за честь считают целовать мне руку. И вот — Сам! Я попала к нему случайно. Не спрашивай, как это вышло. Он сразу признался, что я очаровала его. Опять сработала моя волшебная палочка! Когда не действуют аргументы, приходится пускать в ход личное обаяние. А иначе не было бы ни этого дома, ни этого юбилея.
В ы к р у т а с о в (обиженно) Однако, милочка моя, я ведь тоже...
Л и п а. Молчи! Ты лишь ключик, которым заводят пружинку, а создано здесь всё мной! И не возражай! Разве ты бегал по кабинетам, чтобы воплотить нашу мечту в жизнь? Ты унижался перед этими мерзкими чиновниками, у которых никогда ничего не добьёшься? Это делала я. Думаешь, это было легко? И вот тут я изобрела свою волшебную палочку! Это была счастливая мысль! Результат не замедлил сказаться. Помнишь незабвенного Петра Петровича, тогдашнего первого секретаря? Именно он зажёг для нас зелёный свет, когда я пустила в ход своё оружие... Подумать только, прошло уже... Сколько лет нашему Петечке?
В ы к р у т а с о в. Десять.
Л и п а. Боже мой! Уже одиннадцать лет! Как быстро летит время!
В ы к р у т а с о в (недовольно) Пётр Петрович, Пётр Петрович... А я? Разве я не...
Л и п а. О да! Ты закатил страшный скандал при виде старой развалюхи, которая досталась нам. Ты никогда ничего дальше своего носа не видел. Сколько энергии надо было затратить, чтобы поднять эти стены, жизнь в них вдохнуть!
В ы к р у т а с о в. Разве я не старался?
Л и п а (махнув рукой) Что толку! Спасибо управляющему банком Сергей Сергеевичу. Он выделил нам солидный кредит. И всё потому, что был очарован мной, ну и, конечно, моей идеей. На память он подарил мне колечко. Золотой был человек! Жаль, его вскоре посадили... Это было... Сколько нашему Серёженьке?
В ы к р у т а с о в (вздыхая) Девять.
Л и п а. Фу, глупая! Ну, конечно же десять! Ведь сегодня юбилей... Десять лет!.. Вскоре о нас заговорили. Стали приезжать высокие гости — депутаты, министры, завязались связи.
В ы к р у т а с о в. Если бы не губернатор...
Л и п а. Да, пришлось очаровывать и его, этого старого противного козла. Это было... Сколько нашей Машеньке?
В ы к р у т а с о в (упавшим голосом) Четыре годика.
Л и п а. Точно, пять! Пять лет тому назад к нам пришла заслуженная слава. Как весело и уютно стало в нашей «Усладе»! Не то, что у этих Бережницких! У тех скука смертельная, и не сравнить... И вот сейчас... сейчас...
В ы к р у т а с о в. Что, что сейчас?
Л и п а. Ах, даже подумать страшно! Такие перспективы, такие! Аж дух захватывает!
В ы к р у т а с о в. Да не тяни же...
Л и п а. Вот, говорят, всем хорош наш курорт: горы, воздух, вода минеральная, но вот море... Моря у нас не хватает! Так вот, дорогой, будет нам море! Сам обещал! Представляешь: море, и не нём корабли, со всего света корабли! Все флаги у наших гор! Мы станем визитной карточкой всей страны, её парадным входом! Иностранные знаменитости сочтут за честь целовать мои руки! Эти стены вместят весь мир!
В ы к р у т а с о в. Очнись! Какое море в наших горах! Откуда ему тут взяться?!
Л и п а. Дурак! Ты и не представляешь, какие у людей возможности! Надо только уметь ими воспользоваться.
В ы к р у т а с о в. Ну, не знаю...
Л и п а. Ты никогда ничего не знал! Вот что! Надо немедля определить всю нашу обслугу на курсы иностранных языков. Мы не можем позволить себе ударить лицом в грязь! Скоро и Сам приедет...
В ы к р у т а с о в (на грани истерики) Липа, ты что, опять беременна?!
Л и п а. Не говори глупостей. Сейчас надёжные средства!.. Постой! На что это ты намекаешь, негодник?
Кузькин сердито кашляет.
Кажется, мы мешаем Кузьме Кузьмичу. Пойдём. Поможешь мне переодеться.
Липа уходит. Выкрутасов вздыхает, поднимает с пола сумку
и понуро плетётся к двери. Из-за портьеры высовывается голова Марго.
Явление 14-е
М а р г о (шёпотом). Ну что?
В ы к р у т а с о в (кивает в сторону Кузькина). Он всё знает. Не дай бог!..
М а р г о (закрывая ему рот ладонью). Я всё устрою. Положись на меня. (Выталкивает Выкрутасова в дверь.)
Явление 15-е
Марго выходит из укрытия, медленно проходит перед Кузькиным,
покачивая бёдрами. Тот, не реагируя, что-то пишет. Марго напевает.
«У любви, как у пташки, крылья.
Её нельзя никак поймать...»
Кузькин искоса глядит на Марго.
М а р г о. Всё работаете, Кузьма Кузьмич? У всех праздник, а вы...
К у з ь к и н (строго). Если вам охота почесать язык, то мне некогда. Прошу не мешать. Ну вот! Из-за вас я ошибся!
Кузькин комкает испорченный лист и бросает его в корзину.
Марго опирается локтями на стол, смотрит на Кузькина,
поддерживая голову тыльной стороной кистей рук.
М а р г о. Ну отчего вы всегда такой сердитый, Кузьма Кузьмич? Вы, верно влюблены? Ну, признайтесь — влюблены? Ведь так?
Кузькин сердито кашляет.
Ну что вы всё пишите и пишите... Поговорите с дамой... (напевает) «Снегопад, снегопад, Если женщина просит...»
К у з ь к и н. Терпеть не могу женщин!
М а р г о (выпрямляясь) Вы не любите женщин?!
К у з ь к и н. А за что их любить?
М а р г о. Вот мило! Разве мы не красивые и загадочные, не удивительные и нежные?
К у з ь к и н. Выдумки поэтов.
М а р г о. Разве мы не любим вас, гадких, противных мужчин?
К у з ь к и н. Любите хоть чёрта! Только не мешайте! Вы опять меня с мысли сбили! (сердито чёркает страницу.)
М а р г о. А-а! Так вы, оказывается, мыслитель! Обожаю мыслителей. И что же вы это, интересно, измыслили?
Ловким движением руки Марго выхватывает лист бумаги
из-под пера Кузькина. Тот оторопело смотрит на неё.
Посмотрим, посмотрим! (Читает) «За десятилетний срок своего существования наше учреждение «Услада» усладила около двухсот тысяч горожан и гостей курорта...» Что это? Фу! Чушь какая-то. И охота вам...
К у з ь к и н (вставая) Это что за выходки! Отдайте сейчас же!
М а р г о. А вот не отдам! Скажите, отчего вы так скучно живёте? Дела, бумаги, заботы... У вас когда-нибудь бывает что нибудь для души? Стриптиз, например?
К у з ь к и н. Чёрт знает что такое!
М а р г о. Или хотя бы танец живота? Нет? Что же вы тогда в своей жизни видели?
Марго поднимает руки, с листком над головой
и начинает изображать танец живота.
Ну как?
К у з ь к и н. Тьфу! Пупок хотя бы прикрыли!
М а р г о. Что, возбуждает?
К у з ь к и н. Нет, противно!.. Отдайте бумагу!
Кузькин приближается к Марго.
Та, отступая, продолжает танцевать.
М а р г о. А вот и не отдам. Не отдам, пока вы не скажете, почему не любите женщин.
К у з ь к и н. Почему? Да потому что они лукавы, болтливы, продажны, лживы, лицемерны, корыстолюбивы...
М а р г о (останавливаясь) Хватит, хватит, хватит! Не желаю дальше слушать! И это после всего того, что мы делаем для вас?!
К у з ь к и н. Что же такого особенного вы для нас делаете?.. Отдайте бумагу! (Хочет схватить листок.)
М а р г о (пряча листок за спину) Как что? Кто же вас, непутёвых, от бед оберегает, на путь истинный направляет?
К у з ь к и н (саркастически) Это вы-то направляете? Бесстыжая!.. Отдайте бумагу!
Кузькин делает шаг вперёд. Марго отступает.
Пожалели бы Олимпиаду Алексеевну! Подруга называется! А ну как узнает она о ваших амурах? Сраму ведь не оберётесь!
М а р г о (удивлённо) Да как же она узнает? Уж не вы ли ей расскажете?
К у з ь к и н. Да хотя бы и я.
М а р г о (прекращая игру) Фи! Какой гадкий, мерзкий, противный тип! Вот, заберите ваши дохлые мыслишки!
Марго брезгливо разжимает пальцы, листок падает на пол.
И поживей, пока они не разбежались, как тараканы.
Кузькин поднимает бумагу, идёт к столу, садится и продолжает писать.
Марго нервно расхаживает по комнате.
М а р г о. Нет, надо же! Он расскажет!.. Каков, а? Чем тогда, скажите, вы лучше меня? Нисколечки не лучше! Ну вот нисколечки! Напротив, вы много хуже меня.
К у з ь к и н (насмешливо) Да чем же?
М а р г о. Я всех люблю. Я добрая, бескорыстная...
К у з ь к и н (ехидно) Что это у вас там на пальчике-то блестит, бескорыстная вы наша?
М а р г о. Подарок! Я что, не могу получать подарки? (подходит к столу.) Вы кто по гороскопу? Стрелец?.. Скорпион?..
Кузькин не обращая внимания, продолжает писать.
Можете не отвечать. Уверена, что скорпион! Вы ведь не можете не ужалить.
К у з ь к и н. Оставьте ваш зверинец при себе. И перестаньте болтать! Я уже третий лист из-за вас порчу!
Кузькин с досадой комкает лист, бросает его в корзину, берёт новый.
М а р г о. Вы не просто злюка, вы ещё завистник. Вы завидуете! Да-да! Сейчас всем хорошо, спокойно, вот вы и завидуете. Но если вы расскажете... О-о! Если вы расскажете...
К у з ь к и н (продолжая писать) И что же такое произойдёт, если я расскажу?
М а р г о. Не притворяйтесь! Вы всё прекрасно знаете!
К у з ь к и н (отрываясь от письма, с интересом глядя на Марго) Да что же, чёрт возьми, произойдёт?
М а р г о. О-о! Вы опасный человек!.. Бедная Липочка! Как я ей сочувствую!.. Он ещё спрашивает, что произойдёт! (Постепенно воодушевляясь) Это будет настоящая трагедия! Какие страдания её ожидают! Вы страдали когда нибудь?
К у з ь к и н. А что же сейчас, по вашему, я делаю? Страдать — это мой удел. Не всем же веселиться.
М а р г о (негодуя) Он ещё издевается! Бедняжка будет нестерпимо мучиться. Кто знает, может, даже убьёт себя, не вынеся мук, а он издевается. Вы же погубите её!
К у з ь к и н (отрываясь от письма, раздражённо) Что вы несёте? От вашей логики свихнуться можно!
М а р г о (почувствовав прилив вдохновения) А бедный Андрей Андреевич? Каково будет ему, когда он узнает о смерти Липочки!
К у з ь к и н. Заладила! Понесло!
М а р г о. Вы подумали, каково ему будет? Мужчины такие ранимые! Он тоже покончит с собой! Он застрелится.
К у з ь к и н. Ну, умора! Да не родилась ещё та женщина, которая заставила бы его застрелиться.
М а р г о. Зверь! Ей-богу, вы зверь. Нет, вы хуже зверя! Садист и убийца! Вот вы кто!
К у з ь к и н (с досадой бросая ручку на стол) Ну, достала, трещётка! Вот ехидное насекомое. (Отмахивается) Отстань! Отвяжись!.. Вот что, Маргарита Эрастовна, меня ваши грязные делишки не интересуют, и перевоспитывать вас я не собираюсь. Горбатого могила исправит. Живите как хотите, купайтесь в этом дерьме, если вам нравится, а меня оставьте в покое!
М а р г о (меняя тон) Ну вот! Это другое дело! (Ласково.) Да вы совсем и не злой, вы просто озлобленный. Вы, верно, влюблены. Влюблены, ведь правда? Но поскольку ваша страсть не удовлетворена, вы сердитесь на всех женщин. Ведь так?.. Я угадала?
Кузькин яростно пишет.
Бедненький! Кто же эта злая, бессердечная, что так обошлась с вами? Ведь вам хочется ласки, нежных слов, а вас... Вы как загнанная лошадь. Вас совсем заездили.
К у з ь к и н (сердито) На мне где сядешь, там и слезешь.
М а р г о (лукаво) А это смотря куда сесть! (Подходит к Кузькину.) Ежели на шею... (Гладит его по шее.) То конечно...
Кузькин отстраняется от стола и поворачивается к Марго.
М а р г о. А вот если...
Марго неожиданно садится на колени Кузькину и обвивает
руками его шею. Кузькин удивлённо таращится на Марго
и, как парализованный, замирает. Глаза его закрываются.
Явление 16-е
В дверях появляется Стервякова, нелепо одетая
пожилая женщина. Она молча наблюдает эту сцену.
С т е р в я к о в а. Гм, гм! Извините, что помешала...
Марго стремительно вскакивает с колен Кузькина и с независимым видом уходит. Кузькин с закрытыми глазами неподвижно сидит в кресле.
С т е р в я к о в а. Уважаемый! Кто здесь главный?
Кузькин не реагирует. Стервякова осторожно
подходит к нему и с опаской заглядывает ему в лицо.
Эй, любезный! Я спрашиваю, кто здесь главный?.. Да что с ним? Преставился, что ли?
Явление 17-е
Входит Выкрутасов. Он смотрит, ничего не понимая.
К у з ь к и н (приоткрывая затуманенные глаза) Марго... Это ты?.. Что с тобой?.. Как ты изменилась...
Кузькин тянется к Стервяковой, берёт её за руку.
Стервякова отстраняется.
Нет, нет! Не уходи! (Привлекает Стервякову к себе. Та сопротивляется.)
В ы к р у т а с о в. Что здесь происходит?
С т е р в я к о в а (освобождаясь от объятий Кузькина) Да вот, сидит, как истукан, ничего от него не добьёшься. Странный какой-то!
В ы к р у т а с о в (трогая Кузькина за плечо) Кузьма Кузьмич! Что с вами? Вам плохо?
К у з ь к и н (не выходя из транса) Я бы так не сказал... Сам не пойму... Какое-то помрачение...
В ы к р у т а с о в. Не удивительно. Вы, дорогой, переутомились. Отдохнули бы немного.
К у з ь к и н. Нет, нет... ничего... уже всё в порядке...
Стервякова водит руками перед глазами Кузькина,
Проверяя его реакцию. Тот ловит её руки, целует их.
К у з ь к и н. Марго... Марго... (Внезапно очнувшись, в испуге отбрасывает руки Стервяковой, вскакивает) А-а! Кто это?
С т е р в я к о в а. Это я-то, что ли?
В ы к р у т а с о в. Да, кстати, кто вы?
С т е р в я к о в а. Стервякова я. Марья Васильевна, пенсионерка, значит.
В ы к р у т а с о в. Как вы сюда попали? У нас закрытое заведение. Кто вас впустил?
С т е р в я к о в а. Никто. Сама вошла. Было открыто, вот я и вошла.
В ы к р у т а с о в (кричит в дверь) Николай! Коля!.. Чтоб ты околел! Куда же он запропастился?
Явление 18-е
Вбегает запыхавшийся Николай. Он в костюме
швейцара, с накладным животом, баками.
Н и к о л а й. Да здесь я, здесь! Чего надо-то?
В ы к р у т а с о в (удивлённо глядя на Николая) Это ещё кто?
Н и к о л а й . Да я это, я! Не признали что ли?
В ы к р у т а с о в. Ну-ка, ну-ка! (Рассматривает Николая, вертит его.) Надо же! Совсем другое дело! Настоящий швейцар!.. А что это у тебя на боку?
Н и к о л а й. (гордо улыбаясь) Пистолет!
В ы к р у т а с о в. Пистолет?!
Н и к о л а й. Ну, да.
В ы к р у т а с о в. Настоящий?
Н и к о л а й. Разве не похоже?
В ы к р у т а с о в. Впечатляет. И что, палит?
Н и к о л а й. Дай бог! Правда, осечки иной раз случаются, а так…
В ы к р у т а с о в. Где же ты взял его?
Н и к о л а й. Да он давно у меня в ящике без дела валялся, с тех пор как курить бросил. Уж годков восемь будет. Вот я и подумал…
В ы к р у т а с о в. А разрешение на него у тебя есть?
Н и к о л а й. А зачем? Не стрелять же, только для виду. Охрана с ним будет понадёжней. С ним и вид внушительней, и всяческим нежелательным элементам острастка. Разве не так?
В ы к р у т а с о в. Так. Мыслишь верно, ! (Строго) Но тогда почему же эти самые нежелательные элементы у нас тут ошиваются? (Указывает на Стервякову.) Ты зачем её пустил? Я же велел, чтобы муха не пролетела!..
Н и к о л а й. Я никого не впускал. Она, должно быть, вошла, когда меня не было.
В ы к р у т а с о в. Где же тебя черти носили?
Н и к о л а й. Как где? Солидность себе придавал. Вы же сами приказали. Вот... (Гладит себя по животу.)
В ы к р у т а с о в. Пошёл прочь!
Пожав плечами, Николай уходит.
Явление 19-е
В ы к р у т а с о в (Стервяковой) Так что вам угодно?
С т е р в я к о в а. Батюшка! У нас недавно начали воздвигать пирамиды, так я, дура, вложила деньги на их строительство...
В ы к р у т а с о в. Постойте! Какие ещё пирамиды? Я ничего не понимаю. Вы что-то путаете. Пирамиды — это в Египте...
С т е р в я к о в а. Может, и в Египте. Я не знаю. Ведь я неграмотная.
В ы к р у т а с о в. Так это ещё когда было! Простите, вам сколько лет?
С т е р в я к о в а (обиженно) Нечего меня сбивать! Я женщина слабая, беззащитная, меня каждый обидеть может...
В ы к р у т а с о в. Я вовсе не хочу вас обидеть, но вы что-то путаете.
С т е р в я к о в а. Ничего я не путаю. У нас тоже строили пирамиды, деньги обещали вернуть, большой процент сулили. Только вскорости они рухнули, пирамиды-то эти. Видно, у нас их строить не умеют, вот они и рухнули в одночасье.
В ы к р у т а с о в. Вы, наверное, толкуете о финансовых пирамидах?
С т е р в я к о в а. Уж не знаю, касатик, о каких, только денежки мои тю-тю, уплыли вместе с этими «ме-ме-ме.»
В ы к р у т а с о в. Всё верно! Только, уважаемая госпожа Стервякова, с этим не к нам. Вам надо бы в банк обратиться, или в правительство.
С т е р в я к о в а. Обращалась, батюшка, обращалась. Целую кипу бумаги извела! И к правительству обращалась, и к американскому президенту, и в ООН, ко всем.
В ы к р у т а с о в. Даже так! И что?
С т е р в я к о в а. Обещали прораба этого найти, как его... Забыла...
В ы к р у т а с о в. Мавроди.
С т е р в я к о в а. Да, вроде... Только когда ещё они его найдут! Уж сколько ищут, а всё без толку. А мне деньги нонче нужны.
В ы к р у т а с о в. Но я же вам объясняю: вашей беде мы помочь не можем. Мы тут не при чём! Мы учреждение коммерческое, частное.
С т е р в я к о в а. Я понимаю, касатик. Только мне податься-то некуда. Мой зять, Борис Матвеевич, посоветовал к вам обратиться, дескать, вы, человек уважаемый, солидный, отзывчивый, поможете. Я ведь, прежде чем зайти, вывеску вашу прочитала. Очень хорошая вывеска — «Услада». Так кто же ещё усладит мои последние денёчки? (Притворно плачет.) Сделайте благое дело! Богом прошу, верните мне мои деньги!
В ы к р у т а с о в (тяжело вздыхая) Уф-ф! Да что же это такое! Вы так говорите, будто это я взял у вас деньги. Но я же их не брал, верно?
С т е р в я к о в а. Верно.
В ы к р у т а с о в. Ну, а раз не брал, то и возвращать нечего. Так?
С т е р в я к о в а. Так то оно так. Только я женщина слабая, беззащитная. Мне помощи ждать не от кого. Совсем замучилась. На мне места живого нет. На вас только и уповаю. Смилуйся, батюшка! Прикажи деньги выдать.
В ы к р у т а с о в. Нет, от вас умом можно тронуться!
С т е р в я к о в а. Если нужно, я могу и справку из домоуправления принести.
В ы к р у т а с о в. Да на кой чёрт мне ваша справка! Вы поймите: у нас сегодня торжество, юбилей. Скоро сюда гости придут, и весьма почтенные, из мэрии! Мне орден вручать будут. Мне надо подготовиться, а вы мешаете.
С т е р в я к о в а. Я понимаю, касатик, понимаю. Только ведь мне орден не нужен. Зачем мне орден? Мне деньги нужны. По закону прошу. Прикажите выдать.
К у з ь к и н (поднимаясь из-за стола) Бабуля, вам же ясно сказали...
С т е р в я к о в а (неожиданно грубо) Какая я тебе бабуля, сморчок ты перезрелый! Девица я.
К у з ь к и н (ехидно) Извините, барышня! Позвольте за вами поухаживать. (Подходит к Стервяковой, берёт её под локоток.) Вот так. Я провожу вас...
Стервякова неожиданно отталкивает Кузькина
бедром. Тот отлетает в сторону.
Однако, стервлядь какая! (Кричит в дверь) Николай! Николай, иди сюда!
С т е р в я к о в а. Батюшка, я женщина слабая, беззащитная. За меня вступиться-то некому. Прикажи выдать деньги.
Явление 20-е
Входит Николай.
Кузькин указывает ему на Стервякову и отправляется за стол.
В ы к р у т а с о в. Сил моих больше нет!.. Николай, выведи её.
Николай берёт Стервякову за локоть, ведёт к двери.
Н и к о л а й. Нехорошо! Взрослый человек, а простых вещей не понимаете. Вам же сказали, что здесь не банк, а дом для гостей, (скрываются за шторой) предприятие частное, коммерческое... (истошно вопит) А-а-а! Вот подлая!
Появляется Стервякова.
С т е р в я к о в а. Батюшка! Я женщина слабая, беззащитная, а он... Прикажите выдать мне деньги.
Появляется Николай с поднятым вверх пальцем.
Н ик о л а й. Она укусила меня! Вызовите скорую!
С т е р в я к о в а. Батюшка, прикажи выдать мне деньги.
В ы к р у т а с о в (в сторону) Вот подлая баба! Этак она и во время юбилея клянчить будет. А попробуй вывести, крику не оберёшься! Глядишь, ещё всех перекусает... Делать нечего. Лишь бы не видеть её больше.
С т е р в я к о в а. Батюшка, я ведь по закону прошу!
В ы к р у т а с о в. Хорошо, хорошо! (Достаёт бумажник.) Вот всё, что есть. Берите и уходите. (Протягивает Стервяковой деньги.)
С т е р в я к о в а. Премного благодарна, батюшка! Премного благодарна! (Прячет деньги.) Доброго вам здоровьичка! (уходит.)
Явление 21-е
В ы к р у т а с о в (утирая лоб) Уф, вот же подлая баба! (Николаю) А ты чего стоишь, палец в небо уткнул? Пшёл на место! И никого больше не впускай!.. Чего мнёшься?
Н и к о л а й (неуверенно) Скорую бы мне. Вдруг она бешеная? Что-то у меня дрожь по всем жилкам пошла.
В ы к р у т а с о в. Скорую ему... Дурень! Возьми в аптечке йод... Ступай! И без тебя тошно!
Николай уходит.
Тут самому впору в скорую обратиться.
Явление 22-е
С подносом в руках входит повар.
П о в а р. Вот... попробуйте.
В ы к р у т а с о в. Что это?
П о в а р. Новое блюдо.
В ы к р у т а с о в. Да? Так быстро? Молодцы! Ну-ка, что тут у вас... (Пробует.) О-о! Вкусно! Похоже на крольчатину. Угадал?
Повар напряжённо молчит.
Нет? Что же это? Нутрия?
П о в а р (потупившись, неуверенно) За... за-аяц.
В ы к р у т а с о в. Заяц? Да где ж вы его взяли?
Повар молчит.
Секрет фирмы? Понимаю! Честно говоря, не ожидал от вас такой прыти. Надо же! Дичь отыскали! Когда стараетесь, то можете! Однако, заяц — вещь редкая. На всех-то хватит?
П о в а р. Зайцы, они плодовитые. Их много тут... мяукает.
В ы к р у т а с о в. Как это — мяукает? Кто мяукает?
П о в а р. Ну, эти самые... зайцы.
В ы к р у т а с о в. Дурья твоя башка! Нешто зайцы мяукают!
П о в а р. Ну, не знаю...
В ы к р у т а с о в. Зайцы верещат.
П о в а р. Точно! Когда с них шкуру снимали, они так верещали, так верещали...
В ы к р у т а с о в. Значит, мясо свежее?
П о в а р. Свежее не бывает.
В ы к р у т а с о в. Замечательно! А что с кошками?
П о в а р. С кошками? Я же говорю, ни одной не осталось.
В ы к р у т а с о в. Молодец! Премию дам.
Явление 23
Костюмерша выносит фрак.
К о с т ю м е р ш а. Ваш фрак, Андрей Андреевич.
Повар крадучись, на цыпочках, уходит
В ы к р у т а с о в. Ну-ка, ну-ка! Никогда ещё не щеголял во фраке. (С помощью костюмерши Выкрутасов надевает фрак, трогает фалды.) Занятно!
Рабочие вносят ковровую дорожку и цветы в кадках.
Звучит музыка. Появляются артисты. Двое, в костюме Адама и Евы, танцуют.
Выкрутасов смотрит на них, выпучив глаза.
В ы к р у т а с о в. Идиоты! Вы что, собираетесь показывать это гостям? Сраму не оберёшься!
Т а н ц о в щ и к (возмущённо) Сами же предлагали!
В ы к р у т а с о в. Шуток что ли не понимаешь? Уж лучше блохастые бомжи, чем эта ветхозаветная порнуха.
Все, кроме танцовщика уходят.
Явление 24-е
Т а н ц о в щ и к. У нас же костюмы — рвань!
В ы к р у т а с о в. Тьфу! Опять костюмы… Ладно, пусть будет Адам с Евой… Кстати, в этом что-то есть… Поначалу шокирует, а потом… Довольно смело, я бы сказал, эпатажно! Ныне это ценится.
Т а н ц о в щ и к. Андрей Андреевич, не лучше ли показать всё-таки мой танец! (Делает несколько изящных движений.) Это же классика! Публике точно понравится.
В ы к р у т а с о в. Мне лучше знать, что нравится публике. А твой номер мне на дух не нужен.
Т а н ц о в щ и к. Вам не по душе высокое искусство?
В ы к р у т а с о в. Ты псих что ли? Кому оно сейчас по душе?
Т а н ц о в щ и к (гордо, с дрожью в голосе от обиды)
Вам, приземлённым не понять
Души высокого полёта!
Вам лишь бы с девками гулять,
Да нализаться до блевоты!
В ы к р у т а с о в. Но-но! Полегче, «григорович»! Или забыл на каких условиях я приютил тебя, Много ли ты имел от своего «высокого» искусства? Едва ноги не протянул! Никак не пойму, какой тебе от него толк?
Т а н ц о в щ и к. В нём смысл моей жизни! Это способ моего существования!
В ы к р у т а с о в. Ну и существуй, кто тебе мешает? Только сам по себе! А здесь решаю я. И не мельтеши перед глазами. Размахался, как мельница, в глазах уж рябить начало.
Т а н ц о в щ и к. Мне форму нельзя терять, а репетировать негде.
В ы к р у т а с о в. Сгинь с глаз моих! Уйди!
Т а н ц о в щ и к. Я уйду. Мы все уйдём, и вы тоже. Жизнь коротка. Но искусство бессмертно! (Полный достоинства, уходит.)
В ы к р у т а с о в. Придурок!
Явление 25-е
За кулисами слышится голос Блудницкой.
М а р г о. Липочка! Моя цыпочка!
Входят Олимпиада Алексеевна и Блудницкая.
М а р г о (обнимает Липу). Солнце моё незакатное! (целует её в щёку) Радость моя неописуемая! (целует её в другую щёку) Ну как там столица? Каков он — «Сам»?
Л и п а. Душка! Очаровашка! Мы сразу подружились. У него шикарная дача. Ах, что за прелесть! А спальня! Ты бы видела эту спальню: вся в зеркалах, даже потолок! Видно всё, что делается в постели...
М а р г о. Вот даже как!
Л и п а (смутившись) Нет, ты не то подумала! Сама в спальне я не была, мне рассказывали.
М а р г о. Да ладно, ладно. Ты не представляешь, дорогуша, как я тебе завидую, как рада за тебя! А мы тут... (Безнадёжно машет рукой.)
Л и п а. Постой-ка, постой! Что это у тебя там сверкнуло? (рассматривает колечко не руке Марго.) О-о! Да это новый перстенёк! Дорогущий! Откуда он у тебя? Ты никак себе нового поклонника завела? (Мужу) Слышишь, козлик! У Марго новый поклонник! (Блудницкой) И кто же он? А ну-ка, давай рассказывай.
М а р г о (смущённо) Да так... один...
Л и п а. Как интересно! Ну, выкладывай, выкладывай! Нечего смущаться. Здесь все свои.
Марго молчит.
Вот новости! Да что с тобой? Раньше ты была откровенней. Ты что... влюблена? Ты влюблена, что ли?? Чего молчишь?.. Ну, не хочешь говорить, не надо! Только всё это странно... Счастливая! (Вздыхает.) Такой подарок! Вот это любовь... (Мужу) Видишь, козлик! А мне ты что-то давненько ничего не дарил.
В ы к р у т а с о в (смущённо) Извини, дорогая! Ты же знаешь, у нас большие расходы... налоги... ну, всякие там выплаты...
Л и п а. Какие выплаты! Ты себе вон зарплату недавно утроил.
Кузькин иронично кашляет.
Л и п а. Пойду. Устала с дороги. Да и Кузьме Кузьмичу мешаем. Проводи меня, Марго. (Вздыхает.) Счастливая.
Липа и Марго уходят.
Явление 26-е
Н и к о л а й (вбегает.) Андрей Андреевич! Первые гости появились. Пускать?
В ы к р у т а с о в. Конечно, пускай.
Николай убегает.
Кузьма Кузьмич, как там моя речь?
К у з ь к и н. Да, вроде, готова.
В ы к р у т а с о в. Дай-ка взглянуть.
Явление 27-е
Неожиданно появляется Стервякова.
С т е р в я к о в а. Батюшка! Отец родимый!
В ы к р у т а с о в. Как! Опять!! Да что же это такое! (Кричит в дверь) Николай!
Н и к о л а й (выглядывая из-за шторы) Чего прикажите?
В ы к р у т а с о в. Спишь ты там, что ли? (Указывает на Стервякову) Как эта прошла сюда?
Н и к о л а й (растерянно) Не знаю. Наверное, вместе с гостями. Я на минуту лишь отвернулся. У меня живот сполз (показывает на подушку) Я его поправлял...
С т е р в я к о в а. Благодетель ты наш! Нельзя ли мужу моему пенсию приличную положить?
В ы к р у т а с о в. Сил моих больше нет! Кузьма Кузьмич, вразумите её! У меня давление подскочило.
Выкрутасов в бешенстве выбегает.
Николай понуро выходит за ним.
Явление 28-е
Кузькин поднимается со стула и с грозным
видом подходит к Стервяковой.
К у з ь к и н. Ты что же это, бабка, нам голову морочишь! Какой ещё муж? Сама ж говорила, что в девицах ходишь.
С т е р в я к о в а (истово икрестясь) Истинная правда! Святой крест! Нисколечки не соврала. Девица я!
К у з ь к и н. Как же — при муже и в девицах?
С т е р в я к о в а. Так ить инвалид он. Такого и в мужья взяла.
К у з ь к и н (опешив) Инвалид войны, что ли?
С т е р в я к о в а. Можно и так сказать. С его работой, как на фронте. Всюду опасность. То болезнь каку заразну подхватишь, а то и бит бываешь, если вовремя не спрячешься, или в окно не сиганёшь. Рисковый мужик был, орёл!
К у з ь к и н. Это что же за фронт такой?
С т е р в я к о в а. Любовный. Какой же ещё.
К у з ь к и н. Понятно. Ходок он у тебя. Всю жизнь по бабам бегал. И при таком орле ты в девках?
С т е р в я к о в а. Был орёл, да весь вышел. Надорвался в трудах, бедолага, клификацию потерял. Пенсию ему бы приличную положить.
К у з ь к и н. Зря надеешься, бабка! Подобным труженикам пенсия не полагается.
С т е р в я к о в а. Как это не полагается? Он ведь на благо страны трудился, дерьмографическое положение улучшал! Сейчас с энтим ой как плохо! А ты говоришь — не положено. Обижаешь! Он и налоги исправно платил!
К у з ь к и н. Какие ещё налоги?
С т е р в я к о в а. Ну, эти... как их... Алименты — вот какие!
К у з ь к и н. Всё ясно. Тебе, бабка, с этим лучше к Пушкину обратиться. Он как раз по этому делу спец, и денег гораздо больше даёт.
С т е р в я к о в а. Правда! А как его найти, милок?
К у з ь к и н. А вот как выйдешь, так и иди, иди по курортному бульвару в парк. Там спросишь.
С т е р в я к о в а. Пушкин, говоришь?
К у з ь к и н. Да. Тебе подскажут. Его там все знают. Он с недавних пор всегда на одном и том же месте стоит, над речкой. Сама увидишь. Не опоздай только!
С т е р в я к о в а. Ой спасибо, милок! Дай тебе бог здоровья! (убегает.)
Явление 29-е
Входит Выкрутасов.
В ы к р у т а с о в (утирая пот со лба) Фу! Ушла, наконец. Что ты ей такое сказал, Кузьма Кузьмич, что она пулей вылетела отсюда?
К у з ь к и н. Да я её к Пушкину за деньгами послал.
В ы к р у т а с о в. К кому?
К у з ь к и н. К Пушкину,
Выкрутасов непонимающе смотрит на Кузькина.
К у з ь к и н. Ну, к памятнику в парке.
В ы к р у т а с о в. И что, поверила??
К у з ь к и н. В большие деньги люди охотно верят.
В ы к р у т а с о в. Ловко ты её! Надеюсь, больше здесь не появится.
К у з ь к и н. Надеюсь. Я уж прямо весь закипать стал!
В ы к р у т а с о в. Бог с ней! Тут уже гости подъезжают. Ты, Кузьма Кузьмич, сказал, что речь моя готова. Где же она?
К у з ь к и н (протягивая листок) Вот. Не знаю только, разберёшь ли. Почерк у меня, сам знаешь, не ахти какой!
В ы к р у т а с о в. Да знаю я твой почерк! Разберу. Я, понимаешь, хотел немного репетнуть перед выходом. Может, послушаешь? Знаю, тебе уж невмоготу, но я прошу тебя! Волнительно всё же. Если что — поправь.
Кузькин обречённо машет рукой.
Выкрутасов берёт листки, расправляет их, начинает читать.
В ы к р у т а с о в. Дорогие наши гости! Уважаемые дамы и господа!... (Прерывается.) Неплохо. Ей-богу, неплохо! А говорил, что не умеешь. Ты же прирождённый писатель! Начну сначала. (Откашливается, принимает позу.) Дорогие наши гости! Уважаемые дамы и господа! Любезный Хрен Свининыч! Мы... (останавливается.) Постой, погоди! Какой Хрен Свининыч? Что ещё за Хрен Свининыч? Кузьма Кузьмич!..
К у з ь к и н. Да что вы читаете? Там нет такого!
Вы к р у т а с о в. Как это нет! Вот же, так и написано: любезный
Хрен Свининыч!
К у з ь к и н. Верно, ошибся. Извините! Мне тут сильно мешали. Вычеркну. Читайте дальше.
В ы к р у т а с о в. Сегодня десять лет нашей «Усладе». Срок небольшой, но все эти годы мы посвятили благороднейшему делу — кошачьей благотворительности. У нас целая орава кошек! Объедки повсюду... валяются... (неуверенно замолкает.) Что это? Что это такое? Кузьма Кузьмич, ты что, с ума сошёл?
К у з ь к и н. (растерянно) Ничего не понимаю. Где... где это вы взяли?
В ы к р у т а с о в. Где, где... Сам взгляни! Твой почерк?
Кузькин подходит, тупо смотрит в бумаги.
Гляди, что ты тут написал! «Наши сотрудники — бомжи какие-то, которых блохи заели! Моют рыло шваброй, бегают за всеми с утюгом и деньги на стриптиз клянчат. И попробуй их не дать — крику не оберёшься! Всех перекусают! (Отрывается от бумаги) Невероятно! Это что, моя речь? Бред какой-то!
Кузькин, обхватывает затылок
руками, что-то мычит и идёт к столу.
Это же чёрт знает что! Нет, вы только послушайте! (Читает) У Марго новый козлик. Счастливая! А Липа, стервлядь такая, опять беременна! Замечательно подлая баба! (Отрывается от чтения.) Неслыханно!! И с этим прикажешь мне к людям выходить?!
Кузькин издаёт вой.
Подлец! Нет, каков подлец! Убил!! Зарезал!!
Кузькин мерно раскачивается за столом,
зажав голову руками и тихо подвывая.
Явление 30-е
Входит Липа и Марго.
Л и п а. Козлик, ты случайно не видел моего колечка?
В ы к р у т а с о в (испуганно) Какого колечка?
Л и п а. Ну, того самого, что мне Сергей Сергеевич подарил?
В ы к р у т а с о в. Не знаю. Не видел.
Л и п а. Странно. Я искала, но его нигде нет. Оно... очень похоже… А ну-ка, Марго, дай взглянуть… (Берёт Марго за руку) Очень похоже... Постой-ка!.. Быть не может! Да вот же оно! Это моё кольцо!
Марго пытается вырвать руку, но Липа крепко держит её.
М а р г о. Вот ещё! Это моё кольцо! Мне его подарили!
Л и п а. Да нет же! Это точно моё кольцо! Вот царапина на ободке!
И камешек чуть-чуть выкрошился!
М а р г о (вырывая руку, Выкрутасову) Пупсик! Как же так? Ты же говорил... Кузьма Кузьмич вы же видели...
Кузькин выразительно стучит пальцем себе по лбу.
Л и п а. Пупсик? (Мужу) Она называет тебя пупсиком?
В ы к р у т а с о в (тяжело вздыхает) Уф-ф! Пф-ф!
Л и п а. Ах, мерзавец! Завёл себе любовницу, и ещё ворует у жены, чтобы ублажать её! Хорош муж!
В ы к р у т а с о в. Не надо быть такой жадной, Липа! У тебя этих колец...
Л и п а. А ты мне их дарил?
В ы к р у т а с о в. Ты всё равно их не носишь.
Л и п а. Думаешь, они мне даром достались?
В ы к р у т а с о в. Ну, прости...
Явление 31-е
Из -за шторы выглядывает Стервякова.
Л и п а. Мерзавец! Изменник! Не прощу! (Набрасывается на Марго.) А ты, тварь подлючая, змея подколодная!..
Стервякова кидается к Выкрутасову.
С т е р в я к о в а. Батюшка! Так как же насчёт пенсии для моего мужа?!
Выкрутасов, открыв рот и, выпучив глаза, беззвучно отступает.
Л и п а. Я покажу тебе, как чужих мужей соблазнять!
М а р г о. Я не виновата. Это всё он! (Указывает на Выкрутасова.)
В ы к р у т а с о в (хриплым, срывающимся голосом) Коля... (Дико орёт) Николай!!
Вбегает Николай.
Н и к о л а й. Что? Что случилось?
В ы к р у т а с о в. Вызови психиатричку! Пусть они эту (показывает на Стервякову) ненормальную заберут. Скорее! Да скорее же!.
Николай убегает. Выкрутасов достаёт из кармана
носовой платок, льёт на него воду из графина.
Л и п а. (Марго). Отдай моё кольцо!
М а р г о. Не отдам! Мне его подарили!
Л и п а. Воровка!
М а р г о. Сама воровка!
С т е р в я к о в а. Так как же, батюшка, насчёт пенсии-то?
В ы к р у т а с о в (в изнеможении) Боже мой! В глазах темно...
Выкрутасов опускается без сил в кресло,
Откидывается и кладёт мокрый платок себе на лоб.
С т е р в я к о в а. Вы приказали этому (указывает на Кузькина), а он, бесстыжий...
Кузькин вскакивает с места, истошно вопя.
К у з ь к и н. А-а-а! Достали! Я вам покажу кузькину мать! Вы у меня сейчас все окачуритесь! (Снимает с ноги ботинок.)
С т е р в я к о в а. Но-но! Не очень-то! Тоже мне, блондин с вонючим ботинком...
К у з ь к и н. (бросаясь на Стервякову) Убью! Изувечу!
С т е р в я к о в а. Ай! Спасите! Помогите! (Лезет под стол.)
Явление 32-е
Входит мэр. Двое сопровождающих несут огромную
корзину с цветами, ставят её посередине на пол.
М э р. Где наш юбиляр? (Замечая происходящее, замолкает.) Что здесь происходит? Репетируют что ли?
Мэр отходит в сторону, молча наблюдает.
Привлечённые скандалом, появляются артисты,
обслуживающий персонал. Танцовщик невозмутимо делает
свои балетные па, ловко двигаясь среди дерущихся.
Кузькин, потеряв из виду Стервякову, с криком «убью, изувечу!»
набрасывается поочерёдно на всех присутствующих.
Те уворачиваюся от него. Кузькин набрасывается на Липу и Марго,
Отчего колечко с руки Марго падает в корзину с цветами.
Разъярённые женщины в свою очередь набрасываюся на Кузькина,
Но он уже атакует других. На мгновение замерев,
женщины бросаются к корзине, куда упало кольцо.
В поисках его они выбрасывают из корзины все цветы.
Но корзина пуста. Дамы переворачивают корзину
вверх дном, трясут ею, но кольцо не выпадает.
Л и п а. Где кольцо?
М а р г о. Его нет!
Л и п а. Это ты, мерзавка украла его!
М а р г о. Прикидываешься? Я знаю, оно у тебя!
Женщины отшвыривают ненужную корзину, которая летит в сторону мэра.
Тот с трудом уворачивается. Потасовка возобновляется.
Звучит сирена скорой помощи. Появляется Николай с двумя санитарами.
Музыканты, потешаясь, начинают играть «Барыню».
Н и к о л а й (санитарам) Вот, видите, что творится!
Мимо проплывает танцовщик. Санитары
хватают его. Тот отбивается.
Т а н ц о в щ и к. Не смейте касаться своими грязными лапами хрустальной души артиста!
Н и к о л а й. Нет, нет! Не его!
Санитары отпускают танцовщика и хватают Марго и Липу.
Женщины визжат, но не отпускают друг друга, вцепившись в волосы.
Н и к о л а й. Да нет же, нет! Не этих!
Санитары отпускают женщин и хватают Кузькина.
Женщины с криками «мерзавка», «воровка» продолжают тузить друг друга.
Санитары ведут сопротивляющегося Кузькина к двери.
Стервякова тут же вылезает из-под столаи бросается к Выкрутасову,
Который в полуобморочном состоянии обмяк в кресле.
Ст е р в я к о в а. Батюшка! Я уж измучилась вся. Как же насчёт пенсии-то?
Николай, подкравшись сзади, хватает
Стервякову руками, пытаясь удержать её..
Н и к о л а й (санитарам) Эй! Вот эту берите! Я держу её.
Санитары оглядываются. Стервякова вырывается из рук
Николая, вцепливается ему в бороду, срывает её. В борьбе у
Николая вываливается подушка, а брюки спадают. Пистолет с
грохотом летит на пол. Оставшись в трусах, Николай беспомощно
застывает в позе футболиста, ожидающего штрафного удара.
С т е р в я к о в а (с испугом) Батюшки! (крестится.) Свят, свят, свят! Да тут людей дурют, ой как дурют!
Санитары, отпустив Кузькина, набрасываются на Николая, уводят его.
Подушка, брюки и пистолет остаются на полу. Воцаряется тишина.
Выкрутасов открывает глаза, встаёт, наклоняется, поднимает брюки.
В ы к р у т а с о в (принимая позу Гамлета) Бедный Коля! Хороший был швейцар. (Оглядывается. Замечает гостей. Брюки выпадают у него из рук.) Позор! Какой позор!
Выкрутасов возвращается и падает в кресло.
Стервякова семенит за ним.
С т е р в я к о в а. Господин хороший! Так как насчёт моего мужа? Когда ему за пенсией-то прийти?
В ы к р у т а с о в. Замечательно подлая баба! Видеть её не могу!
С т е р в я к о в а. Когда же, батюшка?
В ы к р у т а с о в. Господи, тошно то как! Дурно! В глазах темно. (Рвёт на себе ворот.) Дышать невмоготу… Жить не хочется!.. Пистолет… (шарит рукой в воздухе) Где, где он… Дайте… дайте…
С т е р в я к о в а. Этот, что ли? (поднимает с пола пистолет.) Холодный-то какой!. (суёт его в руку Выкрутасова) Ты его к головке приложи, может, полегчает.
Выкрутасов берёт пистолет, приподнимается, приставляет его
к виску нажимает на курок. Раздаётся выстрел.
Выкрутасов падает в кресло. Пистолет отлетает в сторону.
Общий вздох ужаса. Воцаряется тишина.
С т е р в я к о в а. (истерично) А-а!.. А-а!
Л и п а. (кричит) Андрей!
М а р г о. (кричит) Пупсик!
Женщины бросаются к обмякшему в кресле Выкрутасову.
Л и п а. Скорую! Быстрее!
М а р г о. Он что, умер? Да?
Вбегают санитары, кладут Выкрутасова на носилки, выносят его.
Липа и Марго устремляются вслед. Гул голосов.
Г о л о с а. Какой ужас! Кошмар! Непостижимо! С чего это он?! Туда ему и дорога!
К у з ь к и н. О, господи! Это я виноват! Накаркал, типун мне на язык!
С т е р в я к о в а. Что такое? Он помер что ли?..
К у з ь к и н. Говорил же ему, что женщины до добра не доведут!
С т е р в я к о в а. А пенсия? Как же пенсия моему мужу?..
К у з ь к и н. А он смеялся. Не родилась, мол, ещё та женщина!.. Как же, не родилась! Вот она, наглая, мерзкая попрошайка, (указывает на Стервякову), впилась как клещ…
С т е р в я к о в а. Но, но! Поговори у меня! Я хоть и беззащитная, но оскорблять себя не позволю!
К у з ь к и н. И ведь, никуда от неё не денешься! Ты её в дверь, а она в окно, ты от неё, а она за тобой, куда не сунься, везде она! Человека сгубила, меня до бешенства довела… Погоди же, тварь пристаючая! (поднимает с пола пистолет.)
Стервякова. Э-э! Ты чего?
Кузькин направляет пистолет на Стервякову.
Ты что творишь?!
К у з ь к и н. Умри, гадина!
С т е р в я к о в а. А-а!! Убивают!!
Стервякова порывается бежать, но, споткнувшись, падает.
Раздаётся выстрел. Стервякова, замирает на полу,
обхватив голову руками. Всеобщий возглас ужаса.
К у з ь к и н (роняя пистолет). Господи. Что я наделал!
Кузькин склоняется над Стервяковой, трогает её.
Она поднимает голову и, увидев его, на четвереньках резво
отползает в сторону, а затем поднимается и бежит к дверям,
где сталкивается с входящим в комнату Выкрутасовым.
Тот двигается, как сомнамбула,
С т е р в я к о в а. А-а!! Батюшки светы! Покойник! Воскрес! Чур меня, чур!! (выбегает в дверь.)
Г о л о с а. Вот это да!.. Что происходит?.. Какой неожиданный поворот!.. Жив, курилка. А жаль… Какое разочарование…
Вбегает полураздетый Николай, бросается к Выкрутасову.
Н и к о л а й. Андрей, Андреич! Слава богу!
В ы к р у т а с о в (поёт на церковный манер) Слава! Всевышнему слава!.. (смотрит на Николая) А ты кто? Должно быть, апостол Пётр? Я уже на небесах?
Н и к о л а й. Какой Пётр? Андрей, Андреич! Это же я, Николай. Помните?
В ы к р у т а с о в. Всё помню: несли меня два белых ангела. Они страшно матерились и орали, что такого дурдома ещё не видели.
Н и к о л а й. Какого дурдома?
В ы к р у т а с о в. Это, верно, о нашей современной земной жизни. А что — справедливо!
Н и к о л а й. Андрей, Андреич, что с вами? Вам плохо?
В ы к р у т а с о в. Почему, хорошо. Красиво у вас тут … цветочки. (Наклоняется, поднимает цветок, рассматривает его, снова кладёт на пол.) Неужели я в раю? (оглядывается, замечает пару в костюмах Адама и Евы). Вот чудеса! Это же Адам с Евой! Поклон вам, зачинатели человечества!.. (Подходит к саксофонисту) А ты, верно, архангел Гавриил? Вижу, в ногу со временем идёшь, трубу на саксофон поменял. Конец света, верно, ещё не скоро?
Г о л о с а. Что с ним?.. Он явно не в себе… Уж не сошёл ли он с ума!.. Похоже… И поделом ему!..
В ы к р у т а с о в. А где же… (обводит присутствующих взглядом) Ах, вот… (направляется к мэру и, воздев руки, падает на колени.)
Отче наш, сущий на небесах! Да святится имя Твое, да приидет царствие Твое, да будет воля Твоя и на земле, как на небе! Царю небесный! Помяни представльшегося раба Твоего и прости ему вся согрешения вольная и невольная. (Бьёт поклон.)
М э р. Ну, полно, полно, Андрей Андреевич! Это уже чересчур! Встаньте! Вы так вошли в роль, что я уж не знаю, что и подумать.
В ы к р у т а с о в. Боже, разве я не у престола твоего?
М э р. Прошу вас, не шутите так.
Н и к о л а й. Андрей Андреич, очнитесь! Посмотрите, это же мы, вы здесь, с нами, вы живы и здоровы!
В ы к р у т а с о в. Жив? Я же стрелялся.
Н и к о л а й. Пистолет-то не настоящий. Он газовый, а стреляет пистонами. Вот, глядите.
Николай нажимает на курок. Раздаётся выстрел, вслед за ним
испуганные возгласы. Над стволом пистолета загорается огонёк.
Н и к о л а й (радостно) Вот, заработал! (Обращаясь ко всем) Так что, господа, успокойтесь, никакого повода для беспокойства нет. И, как говорится, финита ля комедия!
М э р. (бурно аплодирует) Браво! Браво! Замечательно! Здорово придумано! А сыграно-то как натурально! Вот это артисты! Ай да молодцы! Недаром к вам толпами валят, билеты наперёд заказывают! А я поначалу ничего не понял. Вестибюль пуст, меня никто не встречает. Дай, думаю, гляну, чем это они они занимаются. Оказалось, все так увлеклись, что даже меня не заметили.
Л и п а. (выступая вперёд) Заметили, Пал Палыч, ещё как заметили! Уж мы старались, увидев вас. Впечатление хотели произвести. Я вот даже прическу подпортила. (Поправляет растрёпанные волосы.)
М э р. О, вы с таким упоением тузили друг друга, что я вначале засомневался, но потом… Истинное наслаждение, скажу вам!
Л и п а. Что поделаешь, искусство требует жертв. (Марго) Дай-ка, милочка, поправлю твои волосы. (Поправляет причёску.) Ты была бесподобна. (Исподтишка дёргает её за волосы, Марго вскрикивает.) Ох, лапушка, извини, у тебя тут сильно спутано.
М э р. (Выкрутасову) А ты, юбиляр, чего скуксился? Ты был хорош! Просто Станиславский какой-то! У меня аж поджилки затряслись, когда ты на курок надавил. Л и п а. Пал Палыч, он просто устал. Так бывает, настоящие артисты подолгу не могут выйти из образа (толкает Выкрутасова.) Да улыбнись ты, чурбан.
Выкрутасов вымучено улыбается.
Ну, вот! Словно солнышко засияло!
М э р. Другое дело! Право, я восхищён увиденным!
Л и п а. И это ещё не всё. Вы ещё многого не видели. (с гордостью) Наше заведение лучшее в городе. У нас вообще всё самое лучшее: здание, кухня, артисты.
Подходит к танцовщику.
Вот, например, наша гордость, ученик самого Григоровича, изумительный талант, птица высокого полёта!
Т а н ц о в щ и к. (иронично) Настолько высокого, что никто и не замечает.
Л и п а. (тихо) Молчи, не то завтра же уволю! (Громко) А вот наше блистательное трио. (Марго) Маргариточка, душа моя, порадуй нашего высокого гостя.
Марго недовольно морщится
(тихо) А ну живо, тварь бесстыжая, не то…
Марго даёт знак гитаристу и скрипачке.
Поёт «К нам приехал наш любимый наш Пал Палыч дорогой!»
Мэр прижимает руки к сердцу, бурно аплодирует.
Л и п а. А теперь прошу в банкетный зал. У нас сегодня лучшие местные вина, и блюда из дичи. Разрешите… (Берёт мэра под локоток, оборачивается к Кузькину и Николаю, тихо) А вы наведите здесь порядок, цветы соберите.
Липа ведёт мэра к двери. Выкрутасов понуро бредёт вслед. Все выходят.
Остаются Кузькин, Николай и танцовщик, который, понуро, стоит в стороне..
Явление 33
Н и к о л а й. Вот так всегда: кто-то насвинячит, а ты… (Наклоняется, подбирает цветы.) А что тут собирать? Вот… вот… и вот… Ни одного целого цветка, всё затоптали,
К у з ь к и н. (перебирая цветы) Ещё бы, после такого Содома с Гоморрой! И, погляди, вышло-то как: скандал славой обернулся, позорный фарс — триумфом! Ведь получит наш жучок какую-нибудь побрякушку, будет гордо носить ей напоказ другим, вот, мол, какой я, не чета вам!
Н и к о л а й. А мы ему ещё и помогаем. Чёрт меня дёрнул вырядиться! (пинает ногой подушку.)
К у з ь к и н. Боюсь, моя писанина, мне тоже аукнется!
Н и к о л а й. Да пропади оно всё!.. Не стану убирать! Мне, в конце концов, на пост надо.
Сердито махнув рукой, Николай уходит
Кузькин наклоняется и что-то поднимает с пола.
К у з ь к и н. А это что? Гляди-ка, колечко! То самое, из-за которого весь сыр-бор. Пойду, обрадую нашу стерву. Глядишь, и зачтётся.
Кузькин уходит.
Явление 34
Т а н ц о в щ и к. Зачтётся! Как же! Надейся! Сегодня тебе мило улыбаются, а завтра…
Танцовщик медленно проходит по сцене, оглядывая следы разорения,
поднимает сломанный цветок, баюкает его, делает с ним несколько
танцевальных движений, останавливается, пытаясь выправить цветок.
Растерзали красоту, испоганили… Противно. Живёшь, будто дрянную комедию разыгрываешь. Всё фальшиво, ненатурально. Где былая искренность и человечность? На лицах маски, в глазах настороженность и холодок. Развалили державу — и тотчас полезла из руин всякая нечисть. Предсказатели, колдуны, целители. Трупы берутся оживлять! Мракобесие какое-то!
Во всём базар. В культуре тоже. Беззастенчиво торгуют собой. На экранах и подмостках пошлейший «звездопад». Неповторимые, неподражаемые! А что повторять-то, чему подражать? Сборище шутов! Скачут, кривляются, оглушают. Вся слава в гламурных скандалах, которые взахлёб смакуют охотники до грязного бельишка.
И вся эта бесовская братия отлично преуспевает, потому что миллионы невзыскательных простаков готовы платить за лживые пророчества, бесполезные снадобья и амулеты, готовы заходиться в восторге от гримас и скабрёзностей. Им палец покажи, и они будут рыготать до слёз. Уж и сам в шута превратился, фиговый листок нацепил. (Теребит листок) Смешно, правда? (В зрительный зал). Вот и вы, господа. смеётесь… А что смешного-то? Плакать впору, а вы смеётесь. Грустно, право, очень грустно!.. Где своё, настоящее искать? Ау! Хоть одна родственная душа отзовись!.. (Прислушивается.) Тихо. (машет рукой)
Э-эх, человек, далеко тебе ещё до Человека!
Опустив голову, уходит.
Занавес.
