ВЕРНУЛСЯ

 

 

Холод пробирал до костей, и Лидка неслась по кривым улочкам

Запанского вприпрыжку. Большие, "на вырост", рабочие ботинки

с хрустом давили грязный лёд на многочисленных лужах. Озябшими

руками она прижимала к груди узелок с праздничной пайкой, получен-

ной за ударный труд на заводе. Двести грамм сахара, килограмм

ячневой крупы и пачку махорки. Махорку не хотели давать, зачем она

сопливой девчонке?. Заступилась женщина из правления. Курево

можно обменять на что-то нужное. Лидка пересекла пустырь, срезала

угол через забытый огород и оказалась у своего дома. Домом назвать

хибарку из досок и паровозного шлака было трудно, но какой есть.

Раньше они жили в бараке у самой Волги, но прошлой зимой он

сгорел и их поселили сюда. Куда делись прежние хозяева никто не

знал. Замка на дверях не было, значит мама уже вернулась с работы.

Лидка потопала в сенцах ногами, оббивая комья земли с ботинок, и

вошла в комнату. Свет едва проникал через маленькое оконце, и она

чуть прищурилась, чтобы глаза привыкли к полумраку. В дальнем углу

топилась маленькая печь. Её сложил летом одноногий Федя-моряк.

На малиновой от жара чугунной плите фыркал чайник, закопчённый

казанок ждал своей очереди на загнетке. А рядом с печкой на скамейке,

широко расставив босые ноги, в нательной рубашке сидел отец и чистил

картошку. Тонкая кружевная кожура мягко падала на расстеленную газету.

- Папка, - Лидка сунула в ворох одежды узелок и завизжала. - Папка!

Она бросилась к нему, повисла на шее, стала целовать в щетину на щеках,

в коротко стриженную, абсолютно седую голову.

- Лида, Лидуся. Вот скаженная. Ты меня свалишь с ног.

Отец стоял широко раскинув руки. В одной руке у него был нож, в другой

он держал картофелину. Наконец Лидка успокоилась, отцепилась от отца

и отошла к двери. Сняла жиденькое пальтишко, сбросила ненавистные

ботинки и сунула ноги в мягкие чувяки.

-Та как нас нашёл? Я первое время на работу боялась ходить. Уйду утром,

а вечером часа два по закоулкам блукаю, дом ищу.

- Язык до Киева доведёт. Пацаны проводили.

- Что готовить собрался?

- Картошки с американской тушёнкой намну. Да супчик сварю. Я на троицком

баранины купил.

Лидка засмеялась.

- Этот баран вчера из подворотни гавкал. Да ладно,съедим и такого. Я, пап,

руки отогрею и помогу.

Она прошлась по комнате. На широкой маминой постели лежала гимнастёрка.

Лидка расправила её, разгладила ладонью складки. На правой стороне блеснул

гвардейский значок, царапнули ладонь нашивки - красная и жёлтая.

- Пап, а на фотографии у тебя орден был. Где он?

- Да там, в сидоре всё. И орден и медали.

- А почему не надел?

- Чтобы не потерять.

Лидка села напротив отца, укрепила на двух перевёрнутых вёдрах широкую доску

и стала чистить лук.

- У меня тоже медаль есть. "За трудовые заслуги".

- Почему не носишь?

- Мужики смеются. Спрашивают, на каком фронте воевала?

- Плюнь на дураков.

От печки веяло теплом, мягкий свет из окна не резал глаза, и Лидке сделалось

так хорошо, что она и не могла припомнить, когда она чувствовала такое полное

счастье.

- Да ты, донюшка, никак засыпаешь?

Лидка встрепенулась.

- Нет, нет, папа. От тепла сморило чуток.

- Мама скоро придёт?

- Скоро. Она, наверное в школу зашла. Полы моет, подрабатывает.

- А Генка где?

- Она его с собой таскает. Оставить не с кем.

- Большой уже? Разговаривает?

Лидка расхохоталась.

- Разговаривает? Матерится. Выздоравливающие в госпитале в нём души не чают.

Только он на порог, они уже летят:-"Огонёк, к нам. Огонёк, к нам". И лошадку ему

вырезали деревянную. и мельницу водяную, и вертушку. Мама после работы его

найти не может. У Рыжего от конфет губы не разлепляются. Пап, в кого он такой

рыжий? Аж светится весь.

- Мама твоя в девчонках рыжая была. Её и дразнили Солнышко.

- Рыжая? Она каштановая.

Отец пожал плечами. Взял деревянную ложку, помешал в казанке, подумал и

добавил соли.

- Смотрю, у вас и картошка, и лук. Из деревни прислали?

- Дядя Тима с оказией привёз. Погреба нет, таскаем мешки туда сюда,

боимся пропадёт.

- Сами давно там были?

- Я в сентябре была. Дед Яков дом за лето с дядей Тимой поправил. Нас ждёт.

Говорит-хватит вам по чужим углам скитаться, возвращайтесь..

Отец потёр ладонью шею, спросил задумчиво.

- Кто из мужиков вернулся?

Лидка наморщила лоб.

- Звонарёв с Липовки, без руки. Дядя Серёжа Гусаков. Ему глаз выбило и левую

сторону лица разворотило. Мама ему из щеки осколок плоскозубцами вытаскивала.

Стекольщик,не помню кто, без ноги вернулся.

- Знаю, Ведринцев. Это ещё когда я на излечении был, в сорок втором.

Скрипнула дверь в сенцах и на пороге появилась мама. Генка разбежался было,

но увидев незнакомого, подался назад. Мама опустилась на обувную полку и

выдохнула.

- Василь.

Отец, стоявший на коленях перед печкой,так и пополз к ним, протягивая руки.

- Гена, сыночек.

Генка, готовый задать ревака, вцепился в мамин рукав.

Лидка попыталась оторвать брата от мамы.

- Рыжик. Это же наш папка с войны пришёл.

Рыжий вовсе зарылся в мамин живот и заревел.

Минут десять они сидели у порога, плакали, смеялись, уговаривали Генку, и

опять смеялись и плакали. Сели за стол. Мама всё порывалась позвать соседей,

но папа останавливал её.

- Успеется. Ещё нагуляемся.

Отец разлил водку по рюмкам. Налили и Лидке.

- Не водка нас делает пьяницами,- отец поднял свою стопку. - Спасибо, дочка.

Носи свою медаль гордо. Без неё и наших бы не было.

Генка так и не слез с маминых колен. Лизал петушка на палочке и утыкался

в мамино плечо, когда папа обращался к нему. Лидка быстро опьянела,

ей отчего-то стало грустно, и она, подперев голову рукой, запела низким

грудным голосом.

Были когда-то и вы рысаками,

И кучеров вы имели лихих..

Она вдруг поняла, что песню начала с середины, но остановиться не могла.

Ваша хозяйка состарилась с вами,

Пара гнедых, ой да пара гнедых.

Мама пересадила Генку поудобней и подхватила песню красиво, тоном чуть выше,

но тоже вразнобой с текстом.

Грек из Одессы,еврей из Полтавы,

Юный корнет и седой генерал,

Каждый искал в ней любви и забавы

И на груди у неё засыпал..

Спели про чайку, калину красную и ещё что-то. Потом Лидка лежала на своём

топчане за занавеской и думала. Наконец-то война кончилась.Не надо каждое утро

слушать сводки по радио, ждать и бояться почтальона, выскакивать навстречу

каждому военному на улице.Завтра наступит новый день, день, в котором не будет

войны. Папа и мама всё ещё сидели за столом и тихо разговаривали.

- Павла я видел в Берлине. Капитан, орденов вешать некуда.

- Он же с двадцать пятого. Девчонки из класса придут к нему задачки решать,

а Лидка, чита, бегает вокруг: -" Дядя Паня, дядя Паня..." А дядя Паня на четыре

года старше её. Невесты фыркают, а он злится.

- В Чехии сейчас служит, живёт как на курорте. Про Сергея ничего не слыхать?

- В Печоре, на лесоповале. Отец узнавал, может по случаю победы отпустят.Ничего

не сказали.

- Значит в немецких лагерях не досидел.

Лидка не заметила как уснула. Спала она глубоко и спокойно, и ничего ей не

приснилось.