Хоррор

Хочу на острова, правда-правда: очень-очень хочу,

дочерью капитана Гранта, или чтоб папочка – Чингачгук.

От суматохи – Суматра, от «жри-лакай» – Шри-Ланка.

Я улетаю завтра. Пока!

 

На острове Ява – пачули. Я знаю, ты любишь Цейлон.

Туда я одна долечу ли? А если поймает меня птицелов?

Такси там, наверное, «Убер», а в хижине – Дядя Том.

Прощайте, Жюль Верн и Купер! Мы встретимся с вами потом!

 

И вот я, в начале этого мая, приземляюсь у лазурной воды.

Белоснежный песок, папайя, ничего не предвещает беды.

Вдруг, вижу: привязанные к пирамидке из хвороста, женщины стонут.

За ними – хижина. Оттуда доносится голос Гарриет Бичер Стоу.

 

А перед самим эшафотом – местный Верховный Жрец.

Я делаю селфи, фото, и чувствую, что – не жилец.

Грудь разрывает сердце! Бедная птаха!

Подходят туземцы, спрашивают: «Навахо?».

 

Я – чуть живая – гайдарю: "... тимуровцы, Гек и Чук…"

Про папину прерию – арию туземцам я спеть хочу.

И голос мой выше и выше… («Большой Змей поймает скотин!»).

Присели на корточки, пишут: «Нарушила карантин».

 

И волоком тащат по кварцу, на инглиш лепечут что-то.

Пытаюсь я вырываться, полметра до эшафота….

Хочу я в квартиру, правда, хочу я очень и очень!

 

«О, милый, я так тебе рада! Спасибо за пару пощёчин!»