Москва. 1921
1.
Вот идёт такой непогожий
человек с ободранной кожей,
не вините в физиологизме:
в переносном, конечно, смысле.
Человек с ободранной кожей,
на других так странно похожий,
он проходит Москвою вешней,
только взгляд, синий взгляд – нездешний.
Над Москвой пожар полыхает,
затихает взгляд, затухает,
догорает дотла былое,
человек с ободранной кожей
тихо шепчет, мол, всё пустое…
и никто ему не поможет.
2.
Захочу – и будешь только мой…
я смотрю, испуганна, сурова,
во Дворце искусств на Поварской,
там, где жили книжные Ростовы:
деревянный, жёлтое лицо,
кажется, что даже мешковатый…
с петроградским ледяным свинцом
синий взгляд, откуда нет возврата,
так в нём безнадёжно утонуть,
и шептать блаженно: больно, больно…
но не смею вслед тебе шагнуть,
только сердце разрывает грудь
вам неслышным громом колокольным.
3.
она напишет: так близко к сердцу, где я никогда не буду.
она напишет так близко, так далеко,
на кухне с хрустальной музыкой моют посуду,
покой…
покой, он даже уже не снится,
и тысячи лет
несётся загнанная кобылица
и мнёт рассвет,
кровавыми брызгами небосвода
тротуар покрыт…
и веет, веет последней свободой
из чёрной дыры.
4.
Синим, синим взглядом, до обморока глубоким,
последняя Москва Блока,
и говорит о том, что в жизни мало проку
влюблённая Москва Блоку.
А он идёт с другой к скамейке возле храма
в предутренней сырой хмари,
рифмуя рассеянно мама, драма,
и боль его лицо старит.
Гремит дождями по всем водостокам,
оплакивает Москва Блока,
и звенит по залам ублюдочным смехом:
зачем ты сюда приехал?
5.
я прощаюсь, я навсегда – вчера,
поезд увезёт тебя – умирать.
в твой графитово графический Петроград
на семи простреленных ветрах.
я прощаюсь ещё не с мёртвым –
уже не живым,
дышим воздухом спёртым
с Москвы-Невы,
и не знаем, кому задыхаться лютей
в той эпохе кондовых оптовых смертей.
6.
Прощайте, да, теперь уже прощайте
до страшного слепого никогда.
И вопль в лицо былому непечатен:
он просто уезжает пропадать.
Его лицо мелькнёт в оконной раме
в потустороннем траурном купе
размытой чередою замираний…
и странно, что грядущий день настанет,
и страшно этот день перетерпеть.
Прощальная улыбка облетает,
прощанья муку навсегда продлив…
Он просто пропадает, пропадает
уже сейчас теряется вдали.
