Харон
Плеск до черноты прогнивших вёсел
Убаюкивающе-знаком.
Кто меня, как камень, в лодку бросил,
И зачем пятак под языком?
Стаи волн играют с утлой лодкой,
Словно дети – с хрупкой скорлупой,
Даль предстала смытой и нечёткой,
Словно я теперь – полуслепой.
Как узнать теперь, в каких пенатах
Будет сердцу слабому тепло?
Кто в руках – сухих и узловатых, –
Сжал как уголь чёрное весло?
Мускулы под белоснежной кожей
От движений ходят ходуном,
Спутник, взглядом на меня похожий,
Шепчет мне о чём-то неземном.
Пар, налитый горьким духом гнили,
Бел, как одеяло на шелку,
И взлетают – мотыльки ль, огни ли, –
К скользкому от слизи потолку.
Что мольбы безмолвные изменят?
Льет фонарь молочно-белый свет...
Понял я, где якорь воду вспенит –
Там, куда с надеждой входа нет.
