Это словно с бешеной высоты,
Опустевшим сердцем на острый край.
Это, как засохшие в хлам бинты
Рвать от раны с криками:"Подыхай!"

Сразу не случилось тебя добить.
Предала и бросила умирать.
Только ты назло продолжаешь жить,
Но не смаковать, а лишь тупо жрать.

И давясь безумием, не скорбя,
Наблюдать, как рвётся твоя душа,
На клочки, на части себя дробя,
Не желая вымученно дышать.

И тебе не больно, скорей смешно,
Каждый раз срываться с пути в кювет,
Потому что умер уже давно,
Потому что нет тебя, просто - нет!

Ты теперь лишь - мачо, тупой плейбой.
Тот, который любит угарный экс.
И совсем без разницы: кто с тобой
Разделяет ночью коньяк и секс.

Ни врагов поблизости, ни друзей.
На задворках грязной, хмельной глуши
Отмечаешь добрый десяток дней
С кем попало гибель своей души.

Но однажды кто-то совсем чужой
Бьёт с размаху истиной по щекам:
"Может быть попробуешь быть собой?
Я же вижу, ты не такой, пацан.

Ты сказал, что смерти смотрел в глаза.
Верю.Это видно.И что с того?
Отказали наглухо тормоза?
Скисло напрочь серое вещество?

Я когда-то также вот...С высоты...
Посмотри, седая башка на треть.
Только всё равно не хотел, как ты
Взять и просто заживо умереть.

Ты ещё не встретил своей любви.
Просто хочешь тень от неё поймать.
Отпусти ушедшее, не зови.
И не смей вот так вот себя терять!

Думай, парень, думай, а не кружись.
И глазами яростно не сверкай.
Всё таки хорошая штука - жизнь.
Ну, бывай, братишка, не унывай."

И потом явилась другая ночь,
Где луна похожая на яйцо,
В унитаз сливала вино и скотч,
А потом смотрела в твоё лицо.

Ты простил.И стало тебе легко.
Как бывает важно порой простить.
Промахнулась, выстрелив в молоко,
Та, что захотела тебя убить.