Всевидящее око. На благо Родины!
Предыдущая глава
Дома Кира встретила мать, которая тут же начала хлопотать вокруг него.
— Замучили тебя совсем, — со вздохом сказала женщина, когда они наконец-то сели за стол.
Парень, не поднимая взгляда, сёрбал содержимое тарелки: даже любимая солянка не радовала. На душе скребли кошки. Было очень тяжело. Но, понимая, как старалась мать, Кир пытался выдавить из себя улыбку.
— Вовсе нет, ну, на службе не бывает, чтобы всё без сучка и задоринки, — уголки его губ поползли вверх.
В этот момент Киру захотелось посмотреть на выражение лица матери, он поднял взгляд и думал-было прикрыть свой глаз, умеющий читать мысли, но… не смог: любопытство одолело. И зря… Послышалось жужжание, щелчок, а потом перед юношей поплыли матрицы, складывающиеся в слова:
«Что-то с тобой, Кирюша, не так. Ладно. Не хочешь говорить, не говори. Но сердце-то материнское не обманешь. Я же ощущаю каждую твою эмоцию, взгляд, боль. Вот чего глаз этот искусственный прикрываешь? Неужели что-то там не так работает, мешает тебе?.. Ах, сын, сын, сколько я из-за тебя горя пережила. Постарела раньше, чем нужно. Все тридцать пять лет тягалась к этому чёртовому госпиталю в надежде... и каждый раз тщетно. Что ж ты за горе моё такое! Но хорошо хоть жив остался. Всё равно ты для меня был и останешься лучшим. Приятно хоть перед смертью тебя повидать, а то ведь всю жизнь почти пропустила…»
Кир закрыл глаз и отвернулся. У него больше не было сил слушать мысли матери. Парню стало очень неловко и стыдно. Огромным усилием воли он заставил себя остаться за столом, почти с нечеловеческим трудом выдавил улыбку и продолжил есть приготовленное, ведя непринуждённую беседу и уводя разговор подальше от щекотливой темы.
После обеда парень пошёл отдохнуть и спокойно обдумать, как ему вести себя дальше, что делать с этой дурацкой особенностью. Говорить ли в госпитале о таком побочном эффекте или молчать, пока не раскроют? Сомнений было много. И Лажаев не видел среди них правильного ответа.
Его тягостные мысли прервал звонок видеофона: на связи был Анатолий. Друг приглашал на тренировку, а после на пиво. Кир решил принять предложение, ибо понял, что необходимо проветрить мозги и соскочить с патологических мыслительных циклов.
Придя в кафе, где они договорились пообщаться, парень застал друга уже сидящим там. Они начали неторопливую беседу.
— А что у тебя с глазом? — спросил Толян, глядя, что Кир упорно щурит его.
— Да ничего, — ответил парень, открывая проклятый датчик, чтобы не вызвать лишних подозрений у друга.
И тут вновь начало ощущаться проклятое жужжание, выплывание матриц, повисшие в воздухе слова:
«Вот, блин, везёт некоторым… На заданье налажал, чуть не сдох, а его мало того, что выходили, так он ещё и юным остался, молодух трахает, пособие от государства получает за красивые яйца, выглядит как новенький. А я, заслуженный ветеран, перебиваюсь с копейки на копейку, выгляжу как старый мешок с костьми, квартиру только вон пять лет назад получил, на тачку собирал свои кровные, баб попробуй ещё закадри, попотеть приходится!.. Вот за что ему такая благодать?! А он ещё ходит из себя печального Пьеро корчит…»
Кир больше не мог читать мысли давнего друга. Сославшись на резкое ухудшение самочувствия, он поспешил покинуть место их встречи. В душе воцарились страх и горечь.
«Как теперь жить-то с таким девайсом в теле? И не будешь ведь ходить с закрытым глазом, ибо сразу органы просекут, — лихорадочно думал парень. — Но и терпеть это невмочь!»
Прошло три дня. Кир, как и положено, ходил отмечался в госпитале, вовсю делая вид, что активно и педантично сотрудничает с Державой. Но лишь только он оказывался среди людей, начинался сущий ад: если чтение мыслей посторонних вызывало простую какофонию в сознании, то чтение мыслей близких и друзей просто разрывало в клочья. После каждого прочтения парень готов был бежать на край света.
В конце концов нервы Кира не выдержали такой психологической нагрузки. Лажаев попросил аудиенции у генерала Петрова. Лейтенанту не отказали.
— Гаджет работает со сбоями! — яростно выпалил парень, когда остался один на один в мрачном кабинете с Петровым. — Подаёт информацию непонятно как.
— Ничего, — спокойно ответил генерал. — Для этого вас и задействовали в данный проект, чтобы выяснить все положительные и отрицательные стороны нанотехнологии. Терпите и тестируйте. О всех сбоях сообщайте. Не надо каждый раз требовать по всякой мелочи моей аудиенции, — последние слова прозвучали с нотками раздражения и скрытой угрозы.
— Но у меня возникают неприятные ощущения. Мне от боли не то, что фиксировать результаты, жить в то мгновение не хочется. В такие моменты я вообще не понимаю, что даёт датчик, — почти умоляюще произнёс Кир, — можно всё же как-то его удалить или пока приостановить эксперимент, выключив устройство?
Петров встал и стукнул кулаком по столу, лицо генерала выражало ярость:
— Здесь вам не детский сад, лейтенант Лажаев! На вас лежит стратегически важная задача, терпите, вы же солдат, и всё фиксируйте. Иначе… Вы будете приравнены ко врагу Народа, попадёте под трибунал и подлежите утилизации!
— Утилизации?.. — почти прошептал Кир.
— А как вы хотели? Вы слишком дорого обошлись Государству! На вас были потрачены большие денежные и стратегические средства. Вам было дано всё, что нужно для налаживания достойного быта, присвоен высокий социальный статус. Держава позаботилась о вас, укомплектовав как ценного специалиста. И что теперь, Лажаев, тут устраиваете? Вам, видишь ли, больно и неприятно?! Ну так не всё в жизни идеально и гладко. Вы в долгу перед Государством. Отрабатывайте. И впредь не беспокойте меня подобными пустяками. Всего доброго!
Следующая глава
