Я потихоньку понял фразу о том, что мой вкус прост: я легко удовлетворяюсь наилучшим. Именно эту наилучшую из женщин я и искал. И не готов был размениваться ни на что меньшее, чем Она.

Так проходили дни, недели, месяцы. И вот в один из дней я в очередной раз полетел из своего прибалтийского города к моим московским адвокатам. Всё было буднично и рутинно до тех пор пока я не увидел Её. Она попыталась быть приветливой и благожелательной, но на донышке её серо-зеленых глаз я видел, как она с неким презрением произносила: «Красавчик. Не люблю таких мачо», и это почему-то тогда больно кольнуло меня в глубине души.

Через пару дней я улетел в Питер и по приезду в гостиницу решил просмотреть все переданные мне адвокатами документы.

В кипе договоров, актов и других бумаг я увидел документы, сделанные Ею. Мне показалось, что они сделаны не достаточно хорошо, а может я искал причину позвонить Ей.

Так или иначе, но причину эту я нашел. Начав с беседы о рабочих моментах, мы плавно перешли с ней на какие-то свободные темы и разговор потек легко и свободно.

Совершенно незаметно минуло два часа нашего первого из череды недельных разговоров.

В пятницу, всё еще находясь в командировке, я снова позвонил ей. Было около пяти вечера. Весеннее апрельское солнце заливало весь мой гостиничный номер. Она ехала по извечным московским пробкам на своем служебном авто. В какой-то момент ей повезло и она, прорвавшись сквозь пробки, уже через пару часов была дома.

 

Всё это время мы беседовали по телефону. Я слушал её и понимал, что голоса мне уже мало. Наугад я авантюрно предложил ей встретиться на полпути между Москвой и Питером. Неожиданно она сразу согласилась, сказав, что никогда не была на Валдае. Решение было принято. Я торопливо бежал к лифту, набирая телефон единственного питерского товарища и готовясь умолять его во имя всех святых дать мне свою машину на выходные. Но и товарищ был на удивление добр и даже без лишних вопросов разрешил мне пользоваться его машиной, как своей.

Выехав на трассу, я снова набрал её, сообщив, что уже лечу к ней. Она тихо ответила: «Не летай быстрее, чем летает твой ангел». И этот разговор, прерываемый только полным отсутствием связи, длился все те часы, которые мы летели навстречу друг другу.

Я приехал на место на час раньше нее. Это было неудивительно, учитывая, что я летел на таких запредельных скоростях, что меня даже не фиксировали камеры, заботливо расставленные вдоль трассы.

В дороге я успел забронировать номер в парк-отеле, а приехав на место, успел заказать еду и алкоголь. Предвкушение этой, такой почему-то значимой для меня, встречи сводило меня с ума, и я прошел кажется тысячи шагов по комнате в ожидании неё.

Тишину разрезал звонок телефона, сообщивший мне о её приезде. Я поспешно закрыл номер отеля и выбежал навстречу. Она так виртуозно парковала свой автомобиль, что на минуту я залюбовался этим зрелищем и не заметил, как она вышла из авто и остановилась в нескольких шагах от меня.

Мы стояли друг напротив друга в тусклом свете фонарей парк-отеля, не смея пошевелиться, а полная луна, поднявшаяся в этот час почти в зенит, придавала магии нашей встрече. Взгляд её, такой ироничный при той нашей встрече в офисе, сменился на теплое бездонное тропическое море. И я тонул в её глазах, не смея оторваться.

Её «привет» вырвал меня из оцепенения. Она рассмеялась и протянула навстречу руку в изящной кожаной водительской перчатке, оголявшей её нежные пальчики с изящным маникюром. Двумя огромными шагами я преодолел расстояние между нами и, подхватив её такую маленькую на руки, закружил нас. Она обвила мою шею своими ручками и залилась дивным смехом, прозрачным и чистым, как горный ручеек.

Запах её духов от Кenzo приятно дурманил и прекрасно сочетался с моим "Fahrenheit" от Dior.

Предвкушение счастья заполняло мою душу и разливалось приятным теплом по всему телу.

Ту благословенную Богом ночь, наполненную мелодией её голоса, я не забуду никогда.

Стоило прожить длинную скучную жизнь даже ради одной такой ночи. Ночи, в которой я был искренен, свободен и бесконечно счастлив.

Мы говорили с ней обо всем на свете и никогда- ни до нее, ни после- я не был в разговорах столь красноречив, свободен и откровенен, а главное, я никогда и ни с кем до нее не был понят и принят в полной мере.

Да, да, да! Меня пытались понять, улавливая малейшие оттенки иронии и сарказма, вычленяя нужное и важное, открывая мне меня самого.

Меня не пытались ломать, менять, подстраивать под себя, но и не ломались под меня или в угоду моему мнению. Мне не смотрели в рот, но и не спорили ради самого спора.

Это была свобода. Та самая, которую я ждал и искал. Мной интересовались в полной мере, но меня не контролировали. Меня уважали. Ругали, если было за что. И хвалили, если я был этого достоин.

Спустя месяц после той знаковой встречи, она стояла у огромного витражного окна в моем доме с видом на Балтику. На улице было холодно и, не смотря на жар камина в гостиной, дома всё равно было прохладно. Она была в длинном свитере и теплых носочках. Её волосы цвета насыщенного чая разметались по плечам. Я принес ей бокал глинтвейна. Она улыбнулась, сжала согревающий бокал в своих замерзших ладошках, и продолжила смотреть на Балтику. Я прижал её к себе за талию и уткнулся в её волосы. В ней было 157 сантиметров моего счастья от макушки до пальчиков на ножках. И это было круче, чем секс...

А еще примерно через полгода странное счастье свалившееся на меня столь внезапно, столь же внезапно и исчезло под действием разных обстоятельств, в которых я и сам во многом был виноват.

Я искал её везде, где мог, но не находил. Я потерял то самое дорогое, что у меня было – мою свободу и ощущение комфорта, которая одна она мне дарила.

В бешеной панике я метался по Москве и Питеру, разыскивая её, вглядываясь в лица прохожих и выбегая каждый раз из машины, когда мне в толпе чудился её силуэт. И каждый раз провал…

Паника сменилась унынием, переросшим в депрессию. Я тосковал так, что ничто не могло меня заставить даже слегка улыбнуться.

Все ранее так любимые мной взрослые мальчишеские игры - респектабельные авто, богатые библиотеки и интереснейшие книги, умопомрачительные и познавательные путешествия, всемирно известные музеи и театры, лучшие фитнес-тренеры и залы, дорогие рестораны, брендовая одежда, элитные напитки и парфюмерия, красивые женщины, - теперь не радовали меня.

Читал одну и ту же страницу в книге и не понимал смысл прочитанного. Разгоняясь на машинах до 300 км/ч, не чувствовал ни скорости, ни опасности, ни даже выброса адреналина.

Я тренировался в зале по четыре, а то и пять часов подряд и не понимал устал ли, иногда забывая питаться по несколько дней.

Постепенно я пришел в себя и смирился. Ничего больше и не будет. И всё же это был еще далеко не конец...