Встречи, как подарок
ВСТРЕЧИ, КАК ПОДАРОК
Вообще-то перечисление встреч с яркими и уникальными людьми могло быть бесконечным, в моей памяти их бесконечное множество. Порою мне кажется, что все, с кем меня сводит жизнь – поистине бриллианты, но не все сверкают, ибо мой внутренний свет для них не достаточен.
Какое счастье и какая удача – встречать на своем жизненном бегу удивительных и ярких людей! Не помню, кем это сказано, что «встречи только тогда будут настоящими встречами, когда видишь в человеке не его личные качества, а его Свет и Мир».
Мне на людей везло и везет чрезвычайно.
Когда-то, еще в молодости я восхитилась восточному мудрому изречению о том, что никто тебе ни враг, никто тебе – ни друг; а всякий тебе - великий учитель. И дальше - расшифровка, суть которой в том, что, видя недостатки других, надо стараться не превзойти их; а, встретив то, что достойно подражания - взять себе в добрый урок.
Встреча 1. Рассказать я хотела бы о встрече, какие бывают один раз в жизни.
1991 год решением ЮНЕСКО был объявлен годом Е.П. Блаватской. В череде других ярких мероприятий была проведена трехдневная конференция памяти Е.П.Б. в г. Днепропетровске (место ее рождения).
Я туда попала только в последний день ее работы.
Зал был полон: народ из всех мыслимых и немыслимых мест бывшего Советского Союза, были делегации и иностранные. Съехались «апологеты» многих эзотерических и религиозных направлений. Такого хаоса в закрытом пространстве, какой был перед выходом президиума и началом выступлений, я больше никогда и нигде не видела. Буквально физические страдания пришлось мне испытать.
Но вот на сцене расположились президент международного Теософского Общества г-жа Радхи Бернье, председатель Европейской Федерации Теософского общества г-н Курт Андерс Берг, делегация Совета Российского Теософского общества и др., всего примерно до двадцати человек. Началась конференция, и, буквально минут через десять мы все ощутили, насколько очистилась и гармонизировалась аура всего зала!
Окончились выступления, все вышли во двор, но многие долго еще не расходились. Погода была изумительно теплой даже для начала сентября.
Образовалась масса групп, где люди бурно и активно общались. Я, на первый взгляд, случайно, оказалась в группе, окружившей Радхи Бернье. Ей задавали массу вопросов, она отвечала, переводчик переводил. Но совершенно удивительным было то, что переводчика как будто и не было, так она владела аудиторией. Маленькая немолодая женщина в индийском наряде, с национальными украшениями.…
Всегда говорящий перед большой аудиторией как бы образует круг тех, с кем он начинает общаться лично. Я чуть меньше ее ростом, с такими же, как у нее большими круглыми карими глазами, на мне было темно-фиолетовое платье, удлиненное, без каких-либо нагромождений и украшений, что тоже как бы располагало к духовной беседе. И она, как только я приблизилась, улыбнулась мне, как старой знакомой, и стала говорить, глядя на меня и улыбаясь, кивая мне, даже о чем-то меня спросила. Потом другие собеседники даже спрашивали меня о том, каким образом мы с ней знакомы.
Но буквально после пяти минут такого прямого взгляда на коротком расстоянии, я ощутила перенасыщение энергией. Огонь начал меня переполнять. Щеки мои просто пылали. Такого внутреннего Огня, как в ней, я никогда больше ни в ком не встречала. Это даже не огненная, это плазменная энергетика. Она перевела глаза на переводчика, я тихонько выбралась из толпы.
Вдохнула воздуха, но тут как из-под земли вырос и радостно, обнаружив в чужом городе знакомое лицо, схватил меня, приветствуя, за руки, С. Ключников:
- О, и Вы здесь?
И пошла беседа. Я весной прослушала пятидневный курс его лекций, с которыми он приезжал в Днепропетровск. Оказывается, он меня запомнил. Я и не думала, что, сидя на сцене, он видел лица слушателей в большом актовом зале.
То есть, желая остыть от мощи одного энергетического потока, я окунулась в другой мощнейший поток! К тому же к нам тут же примкнул, услышав, что я начала рассказывать о нашем духовном обществе, иностранец, говорящий на русском языке. Благообразный человек лет шестидесяти со светящимися глазами. Он без предисловий вступил в нашу беседу, продолжая ее, как старинный знакомый! Мигом вокруг нас образовывалась своя группа.
– Здесь мадам Бернье! - указала я на ту группу людей, от которой я только что оторвалась; и мы в нее внедрились вместе.
Мадам Бернье тут же обнаружила мое возвращение и улыбнулась мне детской хулиганской улыбкой. Дескать, она поняла причину моего побега!
Но мне пришлось еще раз выскакивать «на воздух»! Под конец общения она, уж не помню точно, в каких словах, но пожелала мне дальнейшего роста, высоко оценив мой энергетический уровень.
Встреча 2, повлекшая за собой массу других, за которые я благодарна жизни.
Г.П. Орленко из Запорожья, человек без особого образования, работая на заводе у станка, однажды с женой возил в Москву дочку на медицинские консультации. Они «случайно» попали на выставку работ Н.К. Рериха (наверное, первую после долгого перерыва, выставку его картин).
Для них это оказалось таким потрясением, что ранее вообще не рисующий человек взял краски, гораздо позднее он узнал, что это надо было делать темперой, стандартные листы ватмана, и начал делать копии с работ Николая Константиновича. Тогда было практически невозможно найти репродукции с его работ. Было кое-что в черно-белом варианте или цветные фотографии, но совершенно искажающие истинные цвета и краски. Передать истинные краски и оттенки на картинах Рерихов, и отца и сына, в цветной фотографии вообще невозможно.
Орленко разбивал на квадратики репродукцию и лист ватмана, и переводил линии, как это многие делали в детстве…
Но чудо начиналось, когда надо было воплощать мир Рериха в цвете! Его очень слабо видящая жена в очках со сложными толстыми линзами, глядя буквально на газетную фотографию картины Н.К. Рериха, уверенно указывала мужу на нужную краску в каждом конкретном месте. Ему ничего не оставалось, как доверяться ее интуиции. Тем более что ни он, ни она не бывали, ни в Индии, ни в Тибете, ни в других местах, где небо окрашивается совсем в незнакомые нам сияния и всполохи. К тому же и телевизор у них тогда был только черно-белый, то есть даже с его помощью они эти пейзажи не могли видеть!
И каково же было удивление всех, когда появилась масса хорошо изданных репродукций с тех картин, копии с которых они по наитию сделали – все краски совпали до мельчайших подробностей!
Выставку этих копий с картин Рериха организовали в фойе театра им. Т.Г. Шевченко в Г. Днепропетровске. И так удачно: на период весенних школьных каникул. И мне выпало счастье проводить во все те дни экскурсии!!!
Я лет с десяти начала собирать репродукции из журналов «Огонек», «Работница» и, вообще, отовсюду. В дальнейшем я сделала более 150-ти самодельных альбомов с репродукциями картин и сопроводительными текстами по каждому художнику или целым школам.
В том числе, у меня были и репродукции с картин Н.К.Р.! Тем более что к тому времени я уже прочла больше пятидесяти лекций в нашем духовном обществе по эзотерике, по иконописи и по живописи Н.К.Р.; уже во многих местах вела беседы-лекции по истории мировой живописи.
И вот, по эзотерике картин Н. К. Рериха у меня был собран и, главное, додуман, огромный на тот период материал.
Встретившись с Г. Орленко на только что открывшейся выставке его копий, мы начали обмениваться своим видением тех или иных деталей на картинах Н.К.Р.
Уже почти все разошлись, меня ему представили со словами о том, что я буду на этой выставке «дежурным экскурсоводом». Сначала он меня, дамочку в шляпке, принял буквально в штыки, но очень скоро я, обладающая большим опытом общения, выступлений и учительства, чем он, своим терпением и тактом его победила.
Мы так поняли друг друга и так радостно начали обмениваться своими выводами и открытиями, обогащаясь взаимно, что не заметили, переходя от одной его работы к другой, как за нами вырос довольно длинный шлейф слушателей!
И вот, на протяжении дней десяти я с трепетом приходила в театр, поднималась наверх, туда, где были развешены картины. Подходили первые посетители, мы начинали обходить зал. Работы были вывешены по кругу. К нам подходили все новые люди, и я в течение дня, рассказывая, преодолевала несколько кругов.
У нас появились постоянные посетители, кроме того, меня поддерживали, тоже слушая и обсуждая со всеми, мои товарищи из нашего духовного общества.
Сколько интересных людей живет рядом с нами, а мы об этом и не догадываемся!
В первый же день пришла молодая женщина с мальчиком 5-6-ти лет. Он, только войдя в зал, ничего не стал рассматривать, подошел к стене, сел на пол, вытянув ноги, сложил ручки и словно приготовился ждать. Мама тут же принялась его поднимать, оглядываясь, шепча ребенку, что так не прилично. Я ее тихонько молча отвела в сторону, она меня послушалась, как будто и ей 6 лет.… Когда я начала «водить» первых подошедших несколько человек, мальчик встал рядом со мной, взявшись крепко за подол моего платья. Так он со мною и ходил больше часа. Он меня слушал, беседуя со мной, как будто это он прочел все, что прочла я, и прослушал все курсы лекций, которые прослушала я. Скоро подошли наши люди, тоже с ним переговаривались.
- Там ты правильно видела. А здесь ты ошибаешься. Это же… - так говорил мальчик мне, совершенно не обращая внимания на всех остальных.
Он вел себя, как мудрый старец, обращаясь ко мне на «ты», если кто-то меня перебивал, обрывал их, буквально отмахиваясь от них:
- Вы слушайте.… Не перебивайте.… Еще раз посмотрите…
Вообще он вел себя так, словно мы с ним там были только вдвоем, и так, будто мы с ним вообще старинные знакомые.
Встреча 3. Стараюсь не привязываться к снам, меня выматывает ожидание каких-то неприятностей. Пока они придут, пройдет определенный промежуток времени, я изменюсь, жизнь изменится. Я переживу их, уж после того-то, что мне уже пришлось преодолеть! Но ожидать и готовиться к встрече с предсказанным мне во снах…
Но многие сны повторяются.
Когда я в Одесской области оказалась в одном чудном маленьком старинном городке, то радостно узнала его, впервые и однажды в реальности в нем оказавшись! Я по нему ходила так, словно в нем выросла, знала все закоулки. А бывала я в нем много раз во сне, еще в юности летала по улицам и по развалинам древней крепости.
Летом 1990 года в одном из пионерских лагерей я работала старшим воспитателем. Торопясь, выхожу из кабинета, сталкиваюсь с мужчиной, мы здороваемся с ним, как старые знакомые. Потом мы оба пытаемся вспомнить, каким образом мы пересекались по жизни раньше, и оба не смогли вспомнить. Вернувшись, от начальника лагеря узнаю, что этот человек, П., – профессиональный музыкант, здесь он каждое лето проводит отпуск, подрабатывая музруком.
Ночью мы уложили лагерь спать, и за лагерем, на поляне, у костра отмечали 60-летие одной из наших воспитателей. О ней, кстати, должна была бы быть отдельная глава! П. играет на баяне. Я пела и танцевала, все с изумленным восторгом смотрели.
Во мне происходило что-то невероятное, впервые в жизни я была талантлива в этой области. Вообще деревянная от природы и с детства чрезвычайно серьезная барышня, я почти никогда не танцевала до того дня.
А в ту ночь - поразительная пластика! Хорошо танцевала танцы разных народов, в то время как не знаю их, и прежде никогда вообще их не танцевала. Откуда эти, так внезапно пробудившиеся способности, знания и умения? (Естественно, не пила). Все разошлись, работа все-таки ждала.
Прощаясь со всеми, мы с П. пообщались еще несколько минут, задав друг другу вопрос о том, где мы раньше встречались. Не вспомнив, обсудили рабочие моменты завтрашнего, уже наступившего, впрочем, рабочего дня. Безо всяких эмоций и предчувствий.
Наутро, встретившись на территории лагеря, мы оба, вместо приветствия начали общение с одной фразы, в один голос ее, произнося, что потом для нас стало нормой. Даже, если нам для очередного воспитательного мероприятия, когда я заходила во время репетиций в зал, приходилось рифмовать к конкретному случаю на мелодии к известным песням, мы с ним, стоя рядом, не советуясь, записывали что-то на листочках, потом сверяли и обнаруживали один и тот же текст, или говорили «хором».
Так вот эта первая общая фраза:
- Я знаю, каким образом мы с Вами знакомы! Из снов. Я вас уже несколько лет часто вижу во сне, мы давно там общаемся
Парадокс в том, что день его рождения, пусть это не прозвучит кощунственно, приходится на день, когда почитается моя любимая икона Божьей Матери, тоже «пришедшая» ко мне сначала во сне.
Встреча 4 (как продолжение предыдущей фразы). Моя, как сказано ранее, икона, пришедшая ко мне особым образом, сначала тоже явившись во сне. Потом меня остановила монахиня одной крупной российской Лавры, предложив православную литературу, и первым, что она мне дала, был акафист к этой иконе.
В тот период отделения Украины от Союза икон в церковных лавках не было, появлялось несколько их разновидностей, изредка. Эту же я сама вынула, попросив разрешения посмотреть, из упаковки совсем с другой иконой (одна – на упаковку, третья снизу, случайно кем-то вложенная не в свою пачку) на глазах у изумленной матушки. Она, впрочем, помнила, что я ищу именно эту икону, потому, удивившись лишь на долю секунды, тут же приняла и сама прокомментировала это чудо как неизбежное, ибо таково было мое устремление.
