Не слово...

Не слово, нет... В начале – не оно,

но тишина была, и было так темно,

что всякий свет казался невозможен,

и невообразим был всякий звук,

а мир – на пальцах вытянутых рук

заканчивался...

Милостивый Боже,

оставь как есть, не нужно больше слов!

И с этими, что есть, не повезло –

ни нам, ни им; что делать с ними дальше?

Сушить на нитках вымученных строк,

надеясь, что однажды выйдет прок

из них, усушенных? Навряд ли. Так оставь же

теперь как было. Света не включай –

он разойдётся всё равно по мелочам

и стухнет, что окурок в писсуаре

на станции автобусной в Ухте –

в безмолвии и смрадной темноте.

Не две ли птицы продаются за ассарий?