Тёплый хлеб.
Танк лез на бруствер днищем как могильная плита
Полнеба заслонил и кажется провалиться в окоп.
Как жизнь с войной в клубок огромный завита.
Где мы войне поставим вечный сигнал стоп?!
Нет! Умирать под танком мне сейчас не суждено.
Скорей наверх и в бой опять вступлю с винтовкой.
Боец успел, но брызги взрыва как в разбитоё окно.
Лицом к земле, а штык в руках опять вперёд наизготовку.
Очнулся, встал с трудом. Как всё внутри болит.
На встречу тень не ясная какая-то маячит.
Понятно всё. Идёт фашист, довольный вид.
Конец! Наставлен автомат. И вечность унесёт и спрячет.
Ткнул автоматом и погнал вперёд к деревне.
Фетфебель одноглазый в сторону махнул рукой.
А мелкий дождь шагам слезливо внемлет.
Наверно вот сейчас меня отправят на «покой».
Подумал так солдат, ну а его в амбар толкнули.
Где двери плотные и стены, и кованый крючок.
В бревне недавно видно здесь застряли пули.
В сквозном отверстие, нашёл приют сверчок.
Деревня не спала и взглядом до амбара провожала.
Сжималось сердце материнское и вспомнился сынок.
Быть может и его такая же беда где-то в бою застала.
И кто-то выжить и ему в плену давно уже помог.
Смеркалось. Вышла на задворки Степанида с кочергою.
К соседке Марье простучала пальцами в окно.
Поможем пленнику, ведь мы с тобой чего-то стоим.
Свой страх преодолеем и поможем всё равно.
Да, ты возьми скорее теплый хлеб. Изба им пахнет.
Сказала Степанида. Возражений больше нет.
Вдруг ливень за окном им словно в помощь ахнет.
Скорей помочь, а то придёт ненужный им рассвет.
Толкали кочергой крючок, но кочерга сломалась.
И часовой заканчивал обход, шагал из-за домов.
Притихли и в поленницу всем телом вжались.
Казалось их найдут и расстреляют, среди этих дров.
Как вызволить солдата? Мысль пришла внезапно.
Наверх скорее. По дровам и прямо на чердак.
А дождь иль пот от страха на лицо закапал.
Внутри играло, билось сердце через такт
Разобранные доски. Руки женские тянули.
Солдатик скоро выбрался из западни наверх.
Туда, где партизаны ветры в лес дремучий дули.
Геройства женщин малого, но верного успех.
Ушёл боец. Он снова воевать с врагом намерен
А тёплый хлеб за пазухой так согревает грудь.
И клятве Родине остался, до Победы верен.
Но до неё нелёгкий долгий по Европе Путь.
