КУСОЧЕК ХЛЕБА Часть 4-я
«Война есть бедствие и преступление, заключающее в себе все бедствия и все преступления».
Вольтер, французский философ
(1694 – 1778).
Жителям города продолжали верить, что по его улицам никогда не будут ходить немецкие солдаты. Эта уверенность не покидала и тогда, когда бои проходили на улицах. Круглые сутки стоял неимоверный грохот. Земля содрогалась от выстрелов, что чувствовалось даже в подвалах, в которых прятались люди от ужасов боевых действий обеих армий.
Первый раз немцы заняли город в ноябре 1941 года, в месяц моего рождения. Никто не вспомнил об этом ярком для меня празднике. Когда 30 декабря Керчь была освобождена Красной Армией, все убедились в её силе, и что произошла какая-то военная ошибка, и потому город оказался временно в руках фашистов. Думали, что теперь Красная Армия никогда не покинет город, а будет дальше освобождать советские территории, занятые оккупантами. Наша армия продержалась в городе до мая 1942 года. С этого дня потекли долгие дни жестокой оккупации.
Я хорошо помню, как немцы зашли в город. В подвале, где мы прятались, была чётко слышна артиллерийская канонада, которая постепенно стала затихать. Когда она полностью прекратилась, по грохоту моторов поняли, что по улице прошли чьи-то танки. Какое-то время никто не хотел покидать подвалы. Но постепенно люди стали выползать из своих убежищ, чтобы понять, какая обстановка в городе, и на чьей стороне оказалась победа. К ужасу узнали, что в городе орудуют немецкие захватчики. Но ещё продолжаются бои на территории Крепости, расположенной на краю Керченского полуострова. Сейчас там музей.
В нашем дворе стояло трёхэтажное здание, в которой до войны была школа. Взрослые и дети поднимались на чердак и из окна наблюдали, как немецкие бомбардировщики пикируют на Крепость, сбрасывая бомбы. Из-за расстояния взрывы нам были не слышны. Теплилась надежда, что немцы скоро побегут. Пацаны, старше меня, уверенно утверждали, что моряки, засевшие в Крепости, наберутся сил, выскочат на немцев и погонят так, что их пятки будут сверкать. У взрослых такого оптимизма не было. Со слезами на глазах они слушали радостную болтовню мальчишек и молчали, скорбно вздыхая. А я верил старшим пацанам и думал о том, как все будем смотреть на позорное бегство недобитых фашистов.
Немцы первые дни не ходили по дворам. Они занимались своим благоустройством, не забывая при этом повесить в людном месте для острастки несколько человек.
Люди разбрелись по квартирам и стали готовить не хитрую пищу. Благо, в начале войны все закупили разные продукты, находившихся в магазинах. Тогда советские граждане не имели никакого понятия о домашних холодильниках. Поэтому в запасе мясных продуктов ни у кого не было.
Если не ошибаюсь, на Керчь первые фашистские бомбы посыпались в июле 41 года.
Как-то после бомбёжки разнёсся слух, что в начале нашей улицы Свердлова бомбой убита лошадь. Все побежали разделывать несчастную кобылу. Помчалась и моя мама. Я не видел, как она принесла кусок конины. Меня позвали кушать, когда из неё что-то было приготовлено. Попробовав мясо, я сразу понял, что оно не похоже на то, которое ел раньше. На мой настойчивый вопрос мама призналась, что она приготовила обед из конины. Я отодвинул тарелку, обойдясь куском хлеба и печеньем, которое у нас оказалось, когда бомбой разнесло фабрику по изготовлению кондитерских изделий. Почему-то печенье сильно пахло мазутом, а некоторое было в коричневых пятнах с разводами. Но если его глотать,
затаив дыхание, то неприятный запах появлялся тогда, когда начиналась отрыжка. Кстати, я не стал кушать жареное мясо козочки, которую мне с двоюродным братом подарили крестьяне деревни, в которой наша семья укрывалась от немцев. Козочка от нас не отходила ни на шаг. Мы считали её младшей сестрёнкой. Она однажды проглотила большую тряпку и потому с громким криком стала умирать. Взрослые, чтобы избавить её от мучений, зарезали, пожарив большую сковороду мяса. Все с удовольствием ели ароматное мясо. Назвав членов семьи, обжиравшихся моей сестричкой, предателями, я убежал из дома, обливаясь горючими слезами. Я, к сожалению, не ем с тех лет чёрный хлеб, который тогда выпекали, чёрт знает, с чем смешанный.
Продолжение следует
