КУСОЧЕК ХЛЕБА Часть 2-я

«Войны начинаются, когда вы их начинаете, но они не останавливаются, когда вы этого захотите».

Никколо Макиавелли, итальянский философ

(1469 – 1527)

Моя школа-семилетка располагалась в конце бывшей улицы Красноармейской. Ныне Самойленко. Учёба началась с того, что с учительницей Марией Сергеевной мы ходили по городу и собирали пустые стеклянные баночки. Родители с помощью цементного раствора ими закладывали пустые проёмы окон. В классах сразу потеплело. Безусловно, здание школы не отапливалось. В холодное время мы очень мёрзли, так как имевшаяся старая ношенная одежда нисколько не согревала. Во время учёбы всё время хотелось кушать. Дети очень радовались тому, что на большой переменке каждому выдавалась маленькая булочка из тёмной муки, легко помещавшаяся в детскую ладонь. К булочке давали чайную ложечку сахара. Его мы запивали холодной водой из-под крана. Булочку ели так, чтобы на пол не упала ни одна крошка. Все знали цену хлебу, который выдавался по карточкам. Чтобы получить свою порцию на семью, надо было с вечера занимать очередь, простоять всю ночь, и наконец утром подойти к заветному прилавку, пахнувшим только что привезенным хлебом. Часто в очереди взрослых, которым утром надо было идти на работу, заменяли дети. До сих пор помню, как ночью хотелось спать, особенно перед утром. Сон безжалостно валил с ног. Но нужно было плотно держаться друг друга, чтобы тебя ненароком не вытолкнули из очереди.

В декабре 1947 года государством была проведена денежная реформа с одновременной отменой карточной системы. Но этот год оказался голодным. В феврале мне очень повезло, так как из двух выделенных на город путёвок в пионерский лагерь «Артек», одна была выдана мне. Месяц, проведенный в «Артеке», запомнился на всю жизнь. Не зря каждый куплет песни, которую мы дружно пели ежедневно, заканчивался припевом «Наш «Артек», наш «Артек», не забудем тебя век». Всю жизнь мечтаю посмотреть на то место, где располагался лагерь, с которого хорошо просматривалась знаменитая гора Медведь, а в море, напротив него, стояли и стоят два скалы, похожие друг на друга, потому называющиеся «Братьями Адулярами». У меня много лет хранилась фотография, на которой запечатлён наш пионерский отряд с пионервожатым. Мы в детской матроской форме и в бескозырках стоим на берегу моря. Несколько лет назад я уникальную фотографию, не сняв копию, отправил в музей «Артека». Вместо фотографии осталось благодарственное письмо от директора музея знаменитого на весь мир детского лагеря.

Постепенно в городе, как и во всей стране жизнь стала налаживаться к лучшему. В школах перестали выдавать аппетитные булочки, так как каждый ученик мог в школу из дома взять приличного размера кусочек хлеба, посыпанного сахаром или солью. Во втором случае, чтобы хлеб с солью был вкуснее, его намазывали подсолнечным маслом. Некоторые мамы посыпали такой хлеб жаренным луком. Я категорически отказывался от этого «деликатеса», так как с детства не любил жаренный, тем более, варенный лук, как и кипячённое молоко, особенно, его пенку. Я до сих пор не употребляю ни то, ни другое.

Через несколько лет после войны в школах стали появляться учителя, прошедшие с боями всю Отечественную войну. В основном это были бывшие воины, находившиеся какое-то время в госпиталях на лечении от ран. В нашей школе географию преподавал бывший офицер Красной Армии, потерявший на войне левые глаз и руку. К сожалению, я не помню его имени и отчества. Запомнил, что он был очень нервны. Быстро сильно раздражался, когда ребята начинали баловаться на уроках. Я обратил внимание, что чем дальше уходила из памяти война, тем больше дети начинали нарушать школьную дисциплину.

Математику преподавал Алексей Арсеньевич. Он ходил, тяжело опираясь на палочку, так как у него вместо правой ноги был громко скрипящий протез. Ходил он неровно, с небольшим наклоном в сторону протеза. Алексей Арсеньевич был командиром танка. В одном бою был тяжело ранен. Чудом выжил, но ему ампутировали ногу.

Оба бывших мужественных воина были награждены орденами и медалями. Но они никогда их почему-то не надевали, идя в школу. Учитель географии долго носил довольно неновую гимнастёрку, на которой были только нашивки о его ранениях. Однажды ребята спросили у Алексея Арсеньевича, почему он не носит награды. Будучи человеком скромным, сказал, что он ходит на работу, а не на празднование Дня победы над фашистами. К тому же, считал, что ордена и медали будут отвлекать учеников. Оба не любили рассказывать о войне. Говорили, что при воспоминании страшных битв снова пришлось бы пережить ужасы войны. Несмотря на то, что Алексей Арсеньевич имел серьёзный физический недостаток, мы никогда не видели его раздражённым, или громко говорящим. Он был не лишён чувства юмора, и поэтому иногда мог вместе с нами повеселиться, разбирая чью-нибудь забавную историю. Казалось, никакая сила не могла вывести его из равновесия. Видимо, он постоянно в голове жонглировал цифрами, складывая и умножая их, и поэтому не хотел на какие-то мелочи жизни, не связанные с математикой, тратить нервы и время.

Продолжение следует