Кровь на спине прибоя пахнет гематогеном,

пахнет горячим йодом на рубеже иллюзии:

море исходит солью, море исходит пеной,

море дрожит, густея, жёлтым желе медузьим.

 

Бабушка Ли Ён Чжа моет скребок и ласты,

моет худые руки, устриц бока ребристые.

- Саранханын хальмони*, - внук, как котёнок, ластится,

- Чинэханын аджума**..., - ломано млеют туристы.

 

Строго молчит хэнё, волны молчат насуплено -

нечего здесь вынюхивать, нечего здесь смотреть.

Чеджу молчит, молчит... Чеджу, туристами купленный,

Чеджу, хэнё прославленный. Славных осталась - треть.

 

Пальцы её ловки́, пальцы проворны старые,

старые чудеса в мутных глазах схоронены.

Пальцы её ловки́ под-над плетёной тарой,

под-над морской водой, по-над затихшей родиной.

 

Бабушка Ли Ён Чжа содранными ладонями

гладит нагретый остров, в бездну заката смотрит.

Плещет в её душе боль пополам с гармонией...

Деве морской - девяносто.

И дева покинет море.

 

---------------------------------------------

*사랑하는 할머니 (хангыль) - "саранханын хальмони" - дословно "любимая бабуля", традиционное ласковое обращение к бабушке

** 친애하는 아줌마 (хангыль) - "чинэханын аджума " - дословно "дорогая тетушка", традиционное вежливое обращение к посторонней женщине старшего/пожилого возраста