Нет. До свиданья.

Обесточен, обескровлен,
Доктора оказались правы.
Был сильно болен
Но ты все равно бухал в баре.

Снимал щлюх на трассе
И как идиот читал им Бродского.
А они, в коротком платье
Слушали твои «вполголоса».

И ты рыдал, стоя на коленях,
Ревел зверем в окружающую пустоту.
Сдерживался от дырок в венах,
Сглатывая вязкую, горькую слюну.

Ты утром смотрелся в зеркало,
Видел мою перекошенную физиономию.
Все вокруг разлетается трещинами,
А ты ударяешься в химию и анатомию.

А конкретней в некробиоз,
Пытаясь найти то, чего в помине нет.
И ты в бар, жаждешь наркоз,
Литры алкоголя, щлюхи – минет.

И все запекается на губах,
Рвотой, кровью, порезанными пальцами.
Ты учился летать во снах,
Но тебе было девять, а сейчас уже двадцать.

И то это совсем мелочи,
Не знаешь ничего, что тебя окружает.
Думаешь у тебя уже белочка?
Нет, из таких как ты, ничего не прорастает.

Остается только убиться тяжелым,
Расширители сознания уже не берут.
Мозг воспален, он стонет,
И нездорово смеется как Воннегут.

Давай, нажрись и забудь.
Врачи были правы на счет твоего состояния.
Я уже больше не смогу шагнуть,
Выйти из комы? Нет. До свидания.