Василиса

так, в смертельной битве драконом ранен, прижимая крестик простой к губам,
царский сын, дурак, умирает Ваня, потому что вышла его судьба,
и про «долго», «счастливо» врет легенда, сказ обманчив, так же как и добро.
никакого, деточка, хэппи-энда: кладенец, дракон и сосновый гроб.
Про итог счастливый потом допишет Афанасьев, сделают Васнецов
и Билибин виды для детских книжек: алконосты, сирины. Но концов
в этой жизни радостных не бывает: бесконечны списки твоих утрат.
 
Русский сын, герой, умирает Ваня, не дотянет, кажется, до утра.
Заполняют терем чужие лица, бабы варят пришлым гостям кутью.
Шепчет мужу мудрая Василиса: «И не вздумай даже. Умрешь – убью.
Что дракон? Горыныч, змея без яда, не опасней кошки такой ничуть.
Я умней Сократа и Гиппократа, мне любая смерть твоя по плечу,
сколько раз сражался ты в чистом поле, не боясь, что голову сложишь там,
сбереженный только моей любовью, что кольчуги крепче, прочней щита.
У реки Каялы студены воды, плачут флейты – скорбные камыши,
не найдешь ни лодки назад, ни брода.
Сказки врут, но ты мне навеки отдан,
смерти – нет, и я говорю:
Дыши!»