Василиса

так, в смертельной битве драконом ранен, прижимая крестик простой к губам,

царский сын, дурак, умирает Ваня, потому что вышла его судьба,

и про «долго», «счастливо» врет легенда, сказ обманчив, так же как и добро.

никакого, деточка, хэппи-энда: кладенец, дракон и сосновый гроб.

Про итог счастливый потом допишет Афанасьев, сделают Васнецов

и Билибин виды для детских книжек: алконосты, сирины. Но концов

в этой жизни радостных не бывает: бесконечны списки твоих утрат.

 

Русский сын, герой, умирает Ваня, не дотянет, кажется, до утра.

Заполняют терем чужие лица, бабы варят пришлым гостям кутью.

Шепчет мужу мудрая Василиса: «И не вздумай даже. Умрешь – убью.

Что дракон? Горыныч, змея без яда, не опасней кошки такой ничуть.

Я умней Сократа и Гиппократа, мне любая смерть твоя по плечу,

сколько раз сражался ты в чистом поле, не боясь, что голову сложишь там,

сбереженный только моей любовью, что кольчуги крепче, прочней щита.

У реки Каялы студены воды, плачут флейты – скорбные камыши,

не найдешь ни лодки назад, ни брода.

Сказки врут, но ты мне навеки отдан,

смерти – нет, и я говорю:

Дыши!»