Несостоявшийся Казанова

 

Мне рассказал Колян вчера во время пьянки,

Как он, поссорившись с женой с утра в четверг,

Хлебнув в волнении пол кружки валерьянки,

И отказавшись в знак протеста от солянки,

Решил устроить первый в жизни адюльтер:

 

«Я плоскогубцами повыдергал волосья,

Годами лезшие вульгарно из ноздрей,

И оскоблил ножом свою бородку козью,

А чтобы выглядеть солидней и серьёзней,

Оставил только бакенбарды у ушей.

 

И вот я в парке, развалившись на скамейке,

С румянцем «лёгкой скарлатины» на щеках,

Сижу в расстёгнутой гламурной телогрейке,

Платок в горошек повязав на дряблой шейке,

В «гармошку» чищенных до блеска кирзачах.

 

На женщин глядя внешне вроде безразлично,

Изображаю, что не вижу их в упор.

А сам при этом откровенно и цинично,

Бровь изогнув, и глаз прищурив эротично,

Я соблазняющий на них бросаю взор.

 

Ещё я утром с урны вытащил коробку

С английской надписью на крышечке «iPhone»,

Но до обеда всё же ни одна красотка,

Хоть и бросали взгляды восхищённо-робко,

Не попросила мой для связи телефон.

 

Так на хрена извёл я пол бутылки «Шипра»,

И распечатал свой заначенный «Агдам»,

Платок нашейный к телогрейке строго выбрал

В горошек белый, аж десятого калибра,

Чтоб подходил к натёртым дёгтем сапогам?

 

Пускай с годами я немножечко и высох,

Но мы могли бы с ней других не хуже жить.

Хоть и не ездили бы часто по круизам,

Но уж на пенсию свою в двенадцать тысяч,

Я раз в пол - года в «KFC» их мог водить.

 

И разложив селёдку с сыром на газетке,

Чтоб закусить портвейн прихваченный с собой,

Решил зайти к своей проверенной соседке,

А то по паркам ходят только « профурсетки»,

А я мужик хоть и брутальный, но простой».

 

Весь вечер друга откровения прослушав,

Я опоздал и на автобус, и трамвай.

И только ночью подшофе домой вернувшись,

Свои начищенные новые кирзухи,

Чтоб не увидела жена, отнёс в сарай.

В.В.П.21.02.20