сказка
А что,если гроб - это кокон людской,
но метаморфозы длиннее и
жестче.
Пока спит человек - на клубок идёт жизнь
И крылья ткут спицами мойры.
Гладит Децима по волосам,мысли
смакуя в комочек,по пряжам
разложит добрые сны и те,что чернее,
чем Морос.
- Нона, нам можно белые крылья из
жизни больного ребёнка?
Паучьей ладонью выбери нить,
с переливами
чудной чахотки.
Закончит работу -
на лунный базар.
Где скупщики
рёбрами блещут,
да не сгниет,лишь
рефлекс просвещений
тут сам земной пошехонец и Стикс
жаждутся к солнцам и небу.
Кучу сопельных слез и печалей,
( их
потомков - невежд
обрыдавших)
Летучие ночью чистят с имен
шумом крыла
псевдоспавших
пугая.
Рисуют карту на стеклах
обменника снов,
где продавец ключей к
Ар-Райян.
Но кроет Адад веки рукой,
натравляя
на дом и окна людей
ливневый дождь -
антиспам.
но метаморфозы длиннее и
жестче.
Пока спит человек - на клубок идёт жизнь
И крылья ткут спицами мойры.
Гладит Децима по волосам,мысли
смакуя в комочек,по пряжам
разложит добрые сны и те,что чернее,
чем Морос.
- Нона, нам можно белые крылья из
жизни больного ребёнка?
Паучьей ладонью выбери нить,
с переливами
чудной чахотки.
Закончит работу -
на лунный базар.
Где скупщики
рёбрами блещут,
да не сгниет,лишь
рефлекс просвещений
тут сам земной пошехонец и Стикс
жаждутся к солнцам и небу.
Кучу сопельных слез и печалей,
( их
потомков - невежд
обрыдавших)
Летучие ночью чистят с имен
шумом крыла
псевдоспавших
пугая.
Рисуют карту на стеклах
обменника снов,
где продавец ключей к
Ар-Райян.
Но кроет Адад веки рукой,
натравляя
на дом и окна людей
ливневый дождь -
антиспам.