Мария
В ней нет волшебного томления,
Она не богиня красоты,
Она не похоже на виденье,
Что видят в снах одни юнцы.
Толпа парней за ней не ходит,
Не падает к ее ногам,
И стан ее совсем не ловит,
Горячих взглядов ураган.
Но для меня она богиня,
Все звезды мира так тусклы,
Я восхвалить готов лишь имя,
С небес спустившийся судьбы.
Движения рук ее похожи на творение,
Улыбка краше, чем жемчуга морей,
А речь ее полна лишь вдохновения,
Что свет дает для яркости очей.
Ее доброта, словно сказка,
Таких не бывает в округе земной,
А женственность будто радуги краска,
Поет колыбель для младенца мечтой.
Тепло ее глаз, подобно дыханью,
Манеры похожи на 17-й век,
Любовь ее дает мирозданию,
Возможность прочувствовать этот побег.
И нет, не влюбился я в эту принцессу,
Нет вскинутых сабель и бесшабашных речей,
Со временем разрушу любую завесу,
Я просто скажу, что люблю - так сильней!
Она не богиня красоты,
Она не похоже на виденье,
Что видят в снах одни юнцы.
Толпа парней за ней не ходит,
Не падает к ее ногам,
И стан ее совсем не ловит,
Горячих взглядов ураган.
Но для меня она богиня,
Все звезды мира так тусклы,
Я восхвалить готов лишь имя,
С небес спустившийся судьбы.
Движения рук ее похожи на творение,
Улыбка краше, чем жемчуга морей,
А речь ее полна лишь вдохновения,
Что свет дает для яркости очей.
Ее доброта, словно сказка,
Таких не бывает в округе земной,
А женственность будто радуги краска,
Поет колыбель для младенца мечтой.
Тепло ее глаз, подобно дыханью,
Манеры похожи на 17-й век,
Любовь ее дает мирозданию,
Возможность прочувствовать этот побег.
И нет, не влюбился я в эту принцессу,
Нет вскинутых сабель и бесшабашных речей,
Со временем разрушу любую завесу,
Я просто скажу, что люблю - так сильней!