нео-лишний человек

Токсичны мысль, и музыка, и слезы;

классическая музыка – вдвойне;

и памятники... память... не о розах

(как хороши и свéжи). На войне

нет никого счастливого без тайны:

другая жизнь (шагрень наоборот)

страх проявляет, будто кадр случайный,

но даже в нем о главном не соврет.

 

По крендельку, по ломтику ветчинки,

по листику весеннему судить,

а ты снимаешь кожу, студишь льдинки,

стараешься пласты разъединить;

по-будничному смахивая крохи

(от праздничного завтрака), крадешь

крупицы опыта, сокровища эпохи,

а с ними – чью-то глупость, чью-то ложь

 

и отраженья правд. Как соглядатай,

подсматривая в щель чужих "бытий",

нет-нет – и мешковатого собрата

обкладываешь данью, как Батый.

Обгладывая кости Лже-Иуды,

не замечаешь, что и сам завяз:

куда ни кинь – обманы, самосуды

и рецидивы всяческих зараз…

 

Сам для себя становишься придатком,

предателем, вместилищем заноз

и гнойников сознания; порядком

всех достаешь: однообразьем поз,

пристрастием к поэзии глубокой,

многоэтажной прозе (чей сюжет

неуловим); и мыслишь однобоко,

и помнишь то, чего в помине нет.

 

© Виктория Осташ (Ториоста), Стихирус, 2018