нео-лишний человек
Токсичны мысль, и музыка, и слезы;
классическая музыка – вдвойне;
и памятники... память... не о розах
(как хороши и свéжи). На войне
нет никого счастливого без тайны:
другая жизнь (шагрень наоборот)
страх проявляет, будто кадр случайный,
но даже в нем о главном не соврет.
По крендельку, по ломтику ветчинки,
по листику весеннему судить,
а ты снимаешь кожу, студишь льдинки,
стараешься пласты разъединить;
по-будничному смахивая крохи
(от праздничного завтрака), крадешь
крупицы опыта, сокровища эпохи,
а с ними – чью-то глупость, чью-то ложь
и отраженья правд. Как соглядатай,
подсматривая в щель чужих "бытий",
нет-нет – и мешковатого собрата
обкладываешь данью, как Батый.
Обгладывая кости Лже-Иуды,
не замечаешь, что и сам завяз:
куда ни кинь – обманы, самосуды
и рецидивы всяческих зараз…
Сам для себя становишься придатком,
предателем, вместилищем заноз
и гнойников сознания; порядком
всех достаешь: однообразьем поз,
пристрастием к поэзии глубокой,
многоэтажной прозе (чей сюжет
неуловим); и мыслишь однобоко,
и помнишь то, чего в помине нет.
© Виктория Осташ (Ториоста), Стихирус, 2018
