Хоббби
Сизый вечер мегаполиса, мигающий разноцветными глазами-окнами многоэтажек. Небольшая уютная квартира в одной из них. Скромная комната, где царит полумрак. На стенах пляшут тени от двух плачущих свечей, источающих тонкий аромат ладана вперемешку с иланг-илангом. Открытая бутылка Кагора, пока заткнутая красивой металлической пробкой в виде львиной головы, рядышком открытая коробка «Ферреро-роше»…
Я сижу за столиком и любуюсь фото в серебряной рамочке. Оттуда на меня смотрит женщина, миленькая такая, словно фарфоровая кукла, которыми украшают витрины. Миниатюрного роста, аккуратненькая, компактная, худенькая и подтянутая — всё при ней. Длинные шелковистые волосы тёмно-русого цвета непослушными каскадами рассыпались по тонким плечикам. Пухленькие губки, словно нежные лепестки розы, тронутые росой, вытянуты: так и ждут поцелуя… моего поцелуя. А глаза… тёмные омуты, в которые ныряешь с головой и захлёбываешься.
Это моя женщина. Была… Она ушла, хлопнув дверью, из моей жизни семь лет назад… Семь лет назад тринадцатого октября состоялся наш бракоразводный процесс. Моя женщина перестала быть моей. Она нанесла удар по самой больной точке — предала, изменила… Использовала наивного дурачка в своих корыстных целях, а потом выкинула, как ненужный сор.
А сегодня…
«Ку-ку», — сигнал аськи прервал размышления, вырвав из транса воспоминаний.
Я глянул в окошко мессенджра и увидел сообщение:
— Ну что, милый, я скоро буду!
С авки на меня смотрела рожица весёлой темноглазой девчонки, тёмно-русая грива непослушных волос разметалась по тонким плечикам…
Ох!.. Единым движением сбросил на ковёр фото в серебряной рамке.
— Да, мой цветочек аленький, Аленька, жду тебя! — Почти на автомате набрали пальцы, нажав «отправить».
***
Мелодия дверного замка, словно марш Мендельсона, прозвучала в ушах. Я открыл дверь. Аля стояла передо мной, смущаясь. Её пухленькие губки приглашали поцеловать. Я автоматом провёл языком по своим губам и прикоснулся к ней.
Девочка дрожала, но ответила на мой весьма глубокий поцелуй. Чувствовалось, что эта ночь для неё будет первой. Невинность и свежесть, что может быть прекраснее в этом мире?!
Вино сделало своё дело, раскрепостив девушку. После второго бокала она совсем перестала смущаться.
А потом была долгая прелюдия. Я наслаждался каждым сантиметром кожи Али, касаясь руками и языком. Скользил по тонкой гладкой поверхности, похожей на лепестки цветов. А запах... О, какой божественный запах исходил от неё, слегка возбуждённой.
Девушка, словно струна, то напрягалась, то расслаблялась от настойчивых прикосновений, и в процессе этого заводился и сам. А когда Аля стала совсем податливым воском в тёплых руках, я перешёл в наступление. Шепча какую-то приятную глупость ей на ушко, одним резким движением овладел девушкой, которая в первый раз познала мужчину.
Она даже не дёрнулась, и только шёпот: «Вот и всё, а ты боялась!» дал ей понять, что дело сделано.
— Как хорошо с тобой, — говорила она, тыкаясь мне в грудь, словно слепой телёнок. — Я будто попала в сказку.
Мы долго лежали в обнимку, а когда я услышал мерное дыхание девушки, то встал и пошёл в душ, оставив её мирно посапывать, видя десятый сон.
Завтра для Али сказка закончится. Когда она упорхнёт из моей съёмной квартиры в университет, я внесу её в чёрный список во всех мессенджерах, соцсетях, телефонах — обрывая все контакты, затем позвоню хозяйке жилья, чтобы отдать деньги и прервать договор аренды. А потом уеду… прихватив с собой простыню с красными пятнами на белоснежном полотне.
Седьмую по счёту простыню…
