Единорожек

Как-то один маленький и умненький единорожек возвращался со школы домой. Вообще, с самого детства у него было плохое зрение на некоторые вещи, но родители единорожку объясняли что да как и он, будучи при них, знал и понимал всё, потому что верил слову их! Тем и счастлив был, пребывая в их любви и заботе. Но пришло время получать ему знания, и родители из кое-каких волшебных корешков, верхушек, низушек и частиц себя сотворили ему особые очки. Подарили да напутствовали:

 

– Смотри, не снимай их никогда! Пока ты их носишь, будешь счастлив, а снимешь – потеряешь покой и мир в душе.

 

И он носил, и ходил в школу, приобретая новые знания, и снова носил, и снова приобретал, пока не наполнился новыми знаниями до самых верхних пределов внутреннего естества.

Наполнился так, что стали знания выплёскиваться через край.

 

– Как? – спросите вы меня.

 

А вот как. Идёт, бывало, а тут белки орехами запасаются. Некоторые орехи в дупло сносят, а некоторые в корнях дерева складывают или немного в стороне в ямку кладут да мхом прикрывают, как бы запас делают. Вот он и давай их своими знаниями освещать, да уму-разуму учить.

 

– Что это вы в землю их прячете? – говорит им. – Зима придёт и завьюжит всё, заснежит, как потом найдёте спрятанные орехи?

 

Но у белок свой язык и им что говорит Единорожик неясно. Видно, так Богу угодно было разделить языки их, чтобы каждый своим делом занимался, своей мудрости учился, через послушание Ему и заботу не только о своём роде, но и о родах деревьев, трав, грибов да мхов. Ведь весна придёт, снег сойдёт, смотришь, а на месте спрятанных орехов новая жизнь зародилась, новый орешник появился.

И птицы небесные прилетать будут да гнёзда вить, радуя лес пением своим. Человек забредёт сюда, треснет ветка под ногой его да присядет он отдохнуть тут от трудов и забот, потому что, может быть, и жить-то устал, и белый свет не мил. А птица небесная, что в орешнике живёт да гнездилась тут, возьмёт, да и излечит рану душевную пением своим, голосом чудным, может быть, даже и воскресит его духовно так, что возрадуется дух его, да восхвалит Творца – дарителя благ всяческих, а Он ему мир душевный в ответ да Ангела хранителя в дорожку.

 

Так все мудро Господь устроил, только смотри, наблюдай, да славь Его! А, задуматься, всё оттого, что белки послушание выполняли от самого Бога, а единорожкины – на первый взгляд умные – речи не разумели.

 

И вот, считая себя умным и знающим многое, со временем стал поглядывать единорожек на свой рог, видя в нем образ мудрости, власти, силы, могущества. Да чего только не увидел он, раздуваясь от гордости и тщеславия за самого себя. Правда, у родителей были такие же рога, как и у него...

 

И вот, посматривая на родительские рожки, он сравнивал их сравнивал со своим. И, как оказалось, от начала до середины он был похож на папин, а от середины и выше – на мамин. И он радовался этому, а через время стал ужасно гордиться. А потом смекнул, что папин и мамин рожки это то же, что и его один, а может быть и менее. Ведь, как-никак, он взял от родителей самое лучшее, да ещё добавил школу, значит в нем всё самое самое и даже совершенное...

 

А спустя некоторое время единорожек снял родительские очки. Посмотрел так и этак – с ними и без – и даже немного расстроился, потому что смотреть через эти стекла показалось ему делом устаревшим и ненужным.

 

«Хм, – подумал он, – я и без них хорошо вижу, ещё бы, ведь я умный и даже мудрый единорожек».

 

Но единорожек не знал, что мудрость приходит с годами, с опытом жизни. То, что он имел, это были знания, мудрость же рождается в сердце, когда оно изрядно поработает там в тайне ото всех, и даже от самого себя. И только по приходу в совершенный возраст, Бог за смиренномудрие даёт через благодать и другие свои дары! Но раньше времени желать их, а тем более жаждать, вовсе не полезно, если не сказать – вредно. Но опустим этот момент и расскажем, что было дальше.

 

Снял единорожик родительские очки да пошёл себе. Идёт да по сторонам глазеет, жизни радуется, запахи новые через душу пропускает. А гордость-то, гордость распирает его, вот-вот выскочит восторженно вместе с сердцем вон, да улетит, зацепившись за душу коготочком и потянет непонятно куда так, что и обмереть можно . Но не тут-то было. Только задрал было единорожек горделиво нос, растопырил уши, да вдохнул полной грудью, как в глаз его влетела муха. Обычная: назойливая и грязная навозная муха. Не сразу он понял, что к чему, но в следующий миг мир для него расширился и стал он видеть так, как видит муха тысячами отдельных ячеек своих фасеточных глаз.

 

Идёт он, глаз потирает да по сторонам взирает, а муха знай себе в свою сторону клонит, на своё грязное дело тянет. А единорожку интересно, а единорожку чудно: мир-то по-иному открылся, ощущение, будто третий глаз теперь есть! Видит и над собой, и за собой, и сверху, и справа-слева, снизу... Всё везде видит!

 

Только одно "но"... Внутри себя перестал видеть! Внутренние очи, которые видели через родительские очки, вдруг закрылись, словно ослепли. Словно перед ними выросла стена небывалая, через которую самые очевидные и простые вещи, из которых складывалась вся жизнь, не могли проникнуть. Не могли перелезть.

 

Пришёл он домой и с грязными копытами – как гулял по лесу – так по дому и пошагал, и так же в постель. Встал утром, а ложе не убрал за собой, пообедал – и снова грязь оставил повсюду. В туалет идёт, и снова всё вверх дном, то, что носит – не чистит...

 

Родители напоминают, мол, ты что, не видишь, что после себя нужно и то, и другое сделать? А он действительно не видит, видит-то он другое! Видит, что мама с папой ругают его и за какие-то пустяки бранят. Видит то, что это грязное существо показывает, но сам этого не понимает, ведь себя считает уже знающим и мудрым, а значит несправедливо к нему относятся, неправильно ругают. Вот и не видит он, получается, простых вещей, для которых внутренние очи его закрылись. Через время стал он на родителей злиться, на весь свой род сердиться и осуждать их. Ляжет спать, и зубами на них скрежещет сонный, вроде как зуб точит, ссорится там с ними во сне! А всё муха гадкая, навозная виновата, которая проникла в него незаметно и там внутри драконом огнедышащим разрослась. И так он на родителей озлился, так он стал видеть родителей в дурном свете, что решил уйти в лес, в самую глухомань, в самую тьмутаракань!

 

«Пусть меня лучше волки съедят да лисы косточки мои обглодают и вороны глаза мои выклюют, чем буду жить среди не любящих меня родителей» – думал про себя читающий и самосовершенствующийся единорожек, на деле же – малыш-глупыш. Может быть, так и кончилось бы для него всё печально и плачевно, так как и сороки уже понесли весть по лесу, долетевшую до охотников: в лесу неотловленный диковинный зверь – единорожек, которого нужно в клетку посадить и всем показывать за пустяк да за цветной фантик. Но сжалился Господь Бог над ним и, видя родительскую любовь, всё изменил в лучшую сторону, всё вернул, так как просили они у Дарителя благ всяческих помощь, об избавлении от дракона, который сел у сердца единорожка и дышит пламенем зла адова! И Он - Тот, который видит всё и знает, скор на помощь любящих Его.

 

В этот самый момент, в это самое время бежал единорожек прочь от дома и рода своего, разрывая в душе последние связи и нити и корни с предками. И вот на пути вдруг появилась ветка об которую единорожек так ударился со всего разгона лбом, что опрокинулся на спину и муха от сотрясения и сильного удара вылетела из глаза вон!

 

Придя в себя, он расплакался и тут же рухнула стена непонимания и стал он видеть кое-что внутри, сожалея о ссоре и гневе на родителей.

 

Сейчас он подрос, возмужал и частенько вспоминает свои юные глупости. Видит мелочи, из которых состоит вся жизнь наша, и тут же старается их исправить. А охотники и поныне ищут неведомого зверя да поговаривают, что сороки на хвостах весть о нём носили. Но правда ли это?