Было это в незапамятные времена, но свидетели этих событий живы и поныне...

Как-то у одного северного камня... Почему северного, только Бог ведает да люди, которые название ему дали. Случись путнику заплутать в этих местах, а люди добрые и подскажут, мол, дойдёшь до северного камня, который с одного бока сплошь покрыт мхом, а с другой... И тут обычно рассказчик останавливался в своем повествовании, чесал затылок и задумчиво произносил, растягивая слова:

 

– Похооож наааа богатыря в шлеме.

 

А другой, бывало, скажет «на медведь-гору». Если же барышня какая, то может мечтательно произнести, мол, на мою любовь. И томно вздохнёт. Каждый говорил разное, близкое его сердцу, но то, что камень был северным, суровым и вызывал уважение и почитание – это все чувствовали, знали и больше сходились к тому в едином мнении. Так и объясняли пришлому:

 

– Пройтись нужно до середины поля, там любовь моя,(камень) под ним родник живой. Испей и ступай в свою сторону. Налево, направо или прямо – смотря куда кому надобно.

 

Путник доходил до камня, а так как путь обычно был длинным, останавливался на отдых, перекусить, живой воды испить да пару часиков вздремнуть под этой медведь-горой, в тени да прохладе.

 

И вот, случилось зерну сосны пасть у подножья этого могучего камня. Да не просто пасть, а взойти. Но влаги было много, почва хороша, солнца достаточно и укрытие от ветра имелось да от набега безумных животных. Вот и принялась расти, молодеть и радовать собой могучий северный камень сосенка.

 

И камень стал привыкать к соседке, защищать её. Прибежит заяц, к примеру, да начнёт обнюхивать её, чтобы зубки поточить, а камень нахмурится и со лба его посыпятся камешки да напугают зверя. Так и жили они: она зеленела и росла, а он разрушался и радовался её возрастанию.

 

И вот, одной весной рванула она в рост, да так быстро доросла до уступа, что в какое-то мгновение показались ей уродливыми в камне эти выступы. К тому же, они закрывали ей солнце! Наклонилась она вбок, потянулась немного вверх и как раз уперлась в волевую бороду богатыря. Ей казалось, что своим упорством она сдвинет с места этот выступ и для неё откроется весь мир, всё пространство мироздания, и она впитает вмиг всё солнце, всё познание и свет!

 

Но случилось иное. Всё больше она упорствовала, всё более изгибалась, гнулась, прижимаясь сначала макушкой, потом спиной к утесу, да так и закостенела в такой позе, сгорбленной и продолжала расти.

‌А по мере созревания сосенки да появления на ней плодов, стали приходить в гости друзья лесные, сначала тихонько, пробуя и смакуя шишки, а когда она привыкла к белкам да галкам, стали они шуметь и бесноваться на её макушке да швырятся друг в дружку шишками. И такой устраивали бедлам, что, бывало, путнику, мимо идущему доставалось в шею или куда повыше, тот оглядывался, тёр ушиблиное место и грозил куда-то в пустоту кулаком, усмехаясь в усы, да шёл дальше. Доставалось и камню, но он терпел. Терпел, терпел, терпел... Пока не грянул гром. Разразилась небеса, пошёл такой дождь, такой сильный ливень, и молнией так ударило по камню, с такой силой и небывалым грохотом, что мужики в окрестных селениях свалились с печей, крестясь в испуге, а бабы попадали под лавки да перед образа, моля Бога о пощаде, прося: «Святый Боже, Святый Крепкий, Святый бессмертный помилуй нас!».

 

А наутро, когда всё стихло, все увидели, что камня больше нет, рассыпался весь, и стоит посреди пустыря одна горбатая сосна. Да и источника как не бывало. Погоревали люди, потужили, да и разошлись каждый в свои дома, думу думать да жить-поживать. Только с тех пор стали место то называть «у горбатой сосны». И так излилось на сосну солнце со всем жаром и пылом, со всей яростью палящих лучей, что она и не рада была такому обилию тепла, но деваться некуда. Влага, что была у камня в изобилии, под знойным солнцем испарилась в один день. Плоды из-за недостатка воды стали горьки и приторны. Путник же по привычке шёл к камню, но, не найдя его, ложился в тени под горбатой сосной и тут же получал горькой шишкой по лбу. Место день ото дня приобретало дурную славу. Но нет худа без добра! Было замечено и кое-что положительное. Если на ушибленное место приложить северный камешек, то боль стихала, а от синяка не оставалось и следа. И потянулись вереницами люди к святому месту за небесным камнем, который молнией разбит да чудо творит. Может быть, и у вас такой дома есть, от бабушки вашей вам достался... У Бога ведь чудес много, главное верить! Сосна же от палящего солнца плачет, иной раз горько сожалея о былом. Люди слезки её собирают да канифоль делают, а иногда даже в ладан кладут да перед божницей воскуривают.