Близились новогодние праздники, и городские улицы постепенно пропитывались волшебным настроением. Предвкушение волшебства витало в воздухе повсюду — возле магазинов с распродажами и вдоль пёстрых рядов сувенирных киосков, похожих на пряничные домики из сказки, сочилось ароматами из булочно-кондитерских, отражалось в счастливых глазах куда-то спешащих прохожих. Эти блестящие глаза он видел повсюду. Не важно — дети или взрослые, мужчины или женщины — их объединяло одно — те, едва заметные, искры в глазах, которые незримо присутствуют в слове Счастье.

Его глаза были тёмными. Глубоко темными, как звёздная полярная ночь, бездонными как карстовые воронки, и, всё же, бесконечно добрыми, хранящими глубоко в себе нерастраченную теплоту и нежность.

Отмечать Новый год ему совсем не хотелось. Так себе праздник, да и не с кем было. Слишком пёстро, слишком ярко, слишком много цвета посреди этой холодной одинокой зимы.

Битых три часа он бесцельно шатался по городу. Снег то частил зарядами крупных хлопьев, то бросал в лицо колючую морозную россыпь. Шарф и капюшон зеленой парки защищали его от ветра. Руки — в карманы на груди, и шагай, куда глаза глядят, не замечая предновогодней суеты. Вокруг всё знакомое, и он шёл как на автомате, лишь изредка встречаясь глазами с прохожими. Предновогодняя толпа проходила мимо, обтекала его и её яркие цвета казались ему нарисованными и сливались с одно тусклое пятно.

Он просто шел от улицы к улице, заглядывая в нарядно украшенные витрины, пока не наткнулся на забавную вывеску алкомаркета «У нас есть вино, чтобы уйти от реальности и вино, чтобы принять эту реальность»

Рыжеволосый улыбчивый бармен опытным взглядом оценил вошедшего:

— День добрый! Могу помочь с выбором. Чего желаете?

— Желаю повторить лето!

— Лето? — улыбнулся рыжебородый. — Нет, друг. Так не бывает. Никто не в силах повернуть время вспять. Но могу предложить кое-что поинтересней. «Бутыль воспоминаний».

Невесть оттуда в руках у бармена оказалась бутылка непонятного цвета. Содержимое ее разделялось четкими слоями, едва различимыми за толстым стеклом. Одни слои были тонкими, другие — с три пальца толщиной.

— Берите, не пожалеете! Да и цена не высокая. Для воспоминаний-то.

— Беру всю!

Бутылка непонятного цвета перекочевала в крафтовый бумажный пакет и была передана в руки молодого человека.

Впереди его ждал одинокий вечер за просмотром сериала от Netflix.

Ноутбук пестрел рекламой распродаж. Ах да, Новый год! Он улыбнулся этой мысли и достал из шкафа две запыленные свечи и пару хрустальных бокалов, когда-то заботливо врученных матерью. Спонтанный порыв почувствовать незримое присутствие кого-то еще в холостяцкой квартире. Почему? На этот вопрос он не ответил бы и сам себе. При всей его нелюбви к праздникам и, в особенности, к поздравлениям, ему вдруг расхотелось сидеть за пустым столом с ощущением полного одиночества. Две толстые свечи, два снобских фужера, прямоугольник горячего доширака, ноутбук, 0,7 непонятного содержимого в непонятного цвета бутылке — уже что-то, не так уныло. Список воспроизведения выдал мотивы исландской этнической группы.

Штопор с громким хлопком лишил бутылку девственности. Оранжевый дымок над ней растаял быстрее, чем парень моргнул.

Первый дринк был кипельно-белого цвета, как молоко или первый снег, и таким же искрящимся. Парень поднял фужер и, прищурив глаз, посмотрел сквозь него на огонь свечи. Ничего необычного. Запах напомнил о морозной свежести.

— Надо пробовать!

С первым глотком в голову внезапно пришла мысль, что зима — это чистый лист, белый, незапятнанный. Зимой можно и нужно всё начинать сначала. Идеальное время для обновления, для пересмотра прошлого и построения будущего с учетом состоявшегося опыта. Зима начинает жизнь с чистого листа.

Голова его прояснилась, словно в ней никогда не было тянущих мыслей; да и во всем теле он почувствовал небывалую легкость. Стало свободней дышать. В груди зародилось желание сделать что-то масштабное. Прилив сил, кажется, так это называется? Молодой человек улыбнулся и снова взял бутылку в руки.

Следующая порция вылилась с легким хрустом, хотя по консистенции напоминала насыщенный желтый сок или смузи. Это не могло не удивить. Показалось? Он слегка взболтнул в руке бокал и отчетливо услышал, как пересыпается песок. Завораживающий звук. Точно так же шуршит песок под ногами летом на море, на жарком пляже, с тем же шёпотом море ласкает каждую его песчинку. Он улыбнулся, вспомнив прошедшее лето. Этим летом он был счастлив. До дна!

«Лето всегда. Ты навсегда» зазвучало в голове. Наверное, так звучит Счастье — жаркое, желтое, теплое, спрятанное глубоко внутри…

Интересно, что вкуса песка на зубах не почувствовалось.

Красный выливался из бутылки слишком долго. Его даже нельзя было бы назвать жидкостью. Скорее мармеладом. Парень удивленно смотрел на две насыщенно-красные тягучие палочки, торчащие из фужера. Что бы это значило? Впрочем, у красного был приятный малиновый запах и вкус, нет, вишневый, или даже виноградно-гранатовый, запах и вкус красных яблок и терпкой рябины. Или, всё-таки малиновый. Малиновый бабл-гам. Да! Как её помада — красный, сочный, страстный. Воспоминания уводили его в дебри памяти.

Он встал и открыл окно. Прохладный воздух подействовал отрезвляюще, разогнав образ той, с которой уже не встретиться.

Больше половины бутылки еще оставалось на столе.

В насыщенном оранжевом соке, почти до краев наполнившем фужер, каждую секунду взрывались гейзеры. Парень завороженно смотрел на рыжие протуберанцы, поднимающиеся над поверхностью. Большой оранжевый круг каёмки напомнил китайские фонари, которые влюбленные запускают в ночное небо. Он тоже запускал эти фонарики. Они вместе запускали. На счастье. И он был счастлив тогда. И чувствовал себя сильным и нужным. И верил, что впереди ждёт долгая счастливая жизнь. Жизнь вдвоём.

Залпом, до дна!

Приятное тепло разлилось по телу. Все мысли, которые он только что передумал, вдруг обрели форму и объем, запах и вкус. Он опять услышал звук прибоя только теперь уже ночного моря и шёпот песка на берегу, ощутил теплое покалывание в ладонях, словно к ним доверчиво скользнули её нежные пальцы.

Чего стоит её вернуть? Чего стоит вернуть их лето? Почему случилось так, что теперь они не вместе? Он не жалел ни об одном прожитом моменте их совместной жизни. Просто вселенная оставляет тебе то, что действительно нужно. Ему нужно было его одиночество. Один. Одна. Опять и опять память возвращала её образ, вклинивала, вбивала с беспощадностью молотобойца.

Лето. Море. Любимая. Любимый.

Шоколадного вплеска из бутылки было немного, чуть меньше половины стакана, но его аромат полностью заполнил небольшую кухню и закружил шоколадные вихри в голове. Захотелось обмакнуть два пальца в фужер и облизать их по очереди. Вкусовые рецепторы взорвали летние воспоминания о прогулках по тёплому ночному городу, о её смехе, её голосе, о том, как он угощал её шоколадом и целовал в перепачканные сладкие губы, о её пальцах, кормивших его шоколадом, нежно проводивших по его губам, по щеке, гладившим волосы за ухом…

Терпкий шоколадный сменился горячим напитком цвета какао. По вкусу это напомнило утренний кофе с молоком. Не отдавая отчета своим действиям, он достал из заднего кармана смартфон и сделал пару снимков. Для кого? Конечно, ей! Ведь она первая начала присылать ему фотки с двумя кружками кофе и веселыми подписями. Какую бы подпись сделать? «С добрым утром!», «Угощайся!», «Может, по кофейку?», «Я скучаю, может, по кофейку?», «Я скучаю…» Он вспомнил все переписки, вспомнил, как она прятала свой блокнот, куда записывала обрывки мыслей для будущих стихов и миниатюрок, и как он сам заслонял свой ноутбук с отчётами. Она хитрила и щекотала его, чтобы посмотреть. Конечно, он был сильнее, он оттаскивал ее от ноутбука, заваливал на кровать и целовал в смеющийся рот. Он мог бы целовать её бесконечно долго…

Он отложил телефон к подоконнику. Бармен не врал. Действительно, воспоминания, в которые погружаешься с головой. Барахтаешься как утопающий, не зная, что тебе нужно делать — то ли выбираться из них, то ли позволить им завладеть тобой, чтобы снова почувствовать себя счастливым. А если ты счастлив, то можно продлить это счастье, вернув себе то, что было. Хотя бы часть этого. Хотя бы попытаться вернуть... Да нужно ли? Нельзя повторить лето. Никто не в силах повернуть время вспять.

На самом дне бутылки оставалось еще немного напитка. Напоследок — из горла! Он запрокинул голову, но, на удивление, из горлышка не вылилось ни капли. Как бы он не тряс бутылку, на самом дне явно что-то плескалось. Налить в фужер тоже не удалось. Разбить к чертям? Внезапно его внимание привлекла этикетка. С обратной стороны было что-то написано. Он оторвал тиснёный квадрат этикетки и прочитал: «Только вместе, только вдвоём». Рука непроизвольно потянулась к телефону. Её номер он не собирался стирать никогда.