Двое

- Ты издеваешься, что ли? – она с негодованием глядела на его красную клетчатую рубашку. На ней была точно такая же, только на несколько размеров меньше.

Она знала его уже год с небольшим, и такого идиота в их огромном городе надо было еще поискать. Судьбе было угодно, чтобы она сняла комнату в двушке именно в этом районе, на этой улице, в этом доме и на том же этаже, где жил он со своим прибабахнутым дружком.

Она приехала в город, чтобы выучиться на парикмахера, его специальность в том же колледже называлась «Сетевое и системное администрирование».

Он стал ее первой моделью для стрижки, стойко терпел все ее издевательства над своими волосами. Год спустя они носили одинаковые стрижки-пикси – выбритые виски и длинная чёлка на левый глаз. «Мне она больше идёт!» - повторял он при встрече. Идиот! Она считала, что красивей именно она, и не за счет синего цвета кончиков тёмных прядей; особенной красотой она считала обнаженную шею и открытое ушко с россыпью пуссет от мочки до верха. Беззащитность и нежность – именно в этом виделась ей привлекательность этой прически. Она – будущий мастер, специалист, она знала точно. Нет, он тоже симпатичен, но ведет себя, как дурак. Хорошо, что на нём можно было экспериментировать!

- Милаа-чкаа! У нас с тобой разные вкусы на мужчин! – смешил он её во время очередного эксперимента, имитируя голос и ужимки блоггера Каграманова.

- И хорошо! – соглашалась она, улыбаясь его отражению в зеркале.

- Тебе нравятся такие харизматичные, как я! А мне ну совершенно не нравятся мужчины. Даже такие харизматичные, как я! Зато мне нравишься ты. Скажи, это нормальна-а-а, даа?

Она смеялась и шлепала его расческой по макушке. Его попытки рассмешить или попытки быть серьезным, приступы заботы или нотки понимания и сочувствия всегда забавляли ее. Однако, она не могла не признать некоторой схожести: иногда они думали об одном и том же и одновременно высказывали одну и ту же мысль; если они заказывали пиццу, то это была пицца с курочкой в соусе терияки; она могла начинать фразу, он ее заканчивал. Кто видел их впервые, думал, что они пара. На что у них была коронная шутка. Он притягивал ее к себе и с торжественностью начинал:

- Да-да, мы пара. Мы понимаем друг друга с полу…

- слонёнок? – заканчивала она, удивленно тараща глаза.

Схожая неадекватность, как ей казалось, - единственное, что сближало их. Она читала его как раскрытую книгу, но сама при этом оставалась непознанным изданием.

Однажды у нее в холодильнике появился запас лимонов для него. Модный грипповирус сразил ее очень быстро. Она так и не поняла, как он узнал, но с учёбы он пришел с пакетом вкусняшек, лимонов и «тем, что доктор прописал». Поил ее каждые двадцать минут, предлагал сделать растирание груди и реанимацию методом рот в рот. Вечером она клятвенно пообещала, что если выздоровеет на третий день, то целый год будет поить его чаем с лимоном. Он два дня не отходил от ее постели. На второй день температура спала, кашель исчез, и весь ее вид говорил миру – я здорова как огурчик. Он напомнил ей про обещание и уже несколько месяцев бесцеремонно заходил к ней в комнату и требовал свой законный стакан чая с лимоном и печеньками. На 23 февраля она подарила ему красную кружку, которую он благополучно оставил у нее на кухне со словами: «Теперь у тебя есть умный помощник «Стакан». Стакан-братан, следи за моей девочкой».

Иногда, когда не хотелось никуда идти, они вместе смотрели фильмы. Ему нравились хорроры, а ей мелодрамы. Но киномир Marvel объединял их. У неё или у него дома они создавали свою киновселенную – с пиццей из Delivery Club, лимонадом и чипсами и надеждой когда-нибудь пойти на фестиваль косплея.

Она мечтала прочитать Элис Сиболд «Милые кости» в твёрдом переплёте, искала эту книгу в букинистических магазинах и на сайтах с доставкой. Он же был поклонником ридеров с эффектом «электронной бумаги». Смеялся над ней, что уже сто раз мог бы скачать эту книгу. Всё- таки скачал и поместил ярлык на рабочий стол ее ноутбука как раз под Новый год. Дурак! Она хотела печатную, с запахом типографской краски и читать, ощущая пальчиками приятную шероховатость бумаги. Он мог испортить ее настроение в любой момент, но также, как и загоралась, она быстро отходила.

Он вваливался к ней в самый неподходящий момент, орал с порога «Ты должна это послушать!», совал ей свои наушники и изображал игру на гитаре или танцы, подпрыгивая, смешно дрыгал руками и ногами. Слава богу, что музыка им нравилась одинаковая! Она всегда знала, что на меломана за стенкой можно положиться. Сама первая нагрянула к нему, когда услышала новый альбом Rammstein.

А еще цветы. В одном модном журнале она прочитала, что цветы, подаренные, не потому что, так надо (обязывает этикет или праздник), а от чистого сердца, искренне, с любовью, стоят дольше. Сумасшедшие букеты, подаренные им, благоухали в ее комнате добрых полторы недели.

Для него она сразу очертила рамки френдзоны. Это простое и понятное слово отдавало чем-то пыльным и одиноким, иногда тошнотворным. А он не оставлял попыток сломать эти рамки всяческими способами. Его наглость и бесцеремонность, перемежающиеся с благородными поступками, сводили ее с ума. Её бесило в нём многое, и она так никогда и не смогла объяснить себе, как случилось, что ей понравилось то случайное, легкое прикосновение его губ. Во френдзону просочился сочный аромат зеленых яблок и залетели синие бабочки.

Он был давно и безнадежно влюблён в нее. Как герои её слезливых мелодрам, он был готов ждать, когда на её глупую светлую головку обрушится понимание того, что они – идеальная пара. Но понимание всё не приходило. Вот так, читая друг друга в мелочах и удивительных совпадениях, они продолжали жить на одной лестничной клетке, но в разных квартирах.

- Ты издеваешься, что ли? Я же тебе говорила, только не красную! Черную, синюю, серую, но только не красную! Из всех возможных вариантов ты выбрал красную и даже с такой же клеткой 5х5. Идиот! Господи, пошли мне кого-то, кто понимал бы меня с полуслова!

- Да вот же он я! Я тебя понимаю с полуслонёнок! У нас рубашки одинаковые. Теперь ты - мой бро! – он засмеялся и сграбастал её в объятия. – А я не хочу, чтобы ты была бро. Я хочу, чтобы ты была моей девушкой.

- Нет! Ты стрёмный! – мяукнула она куда-то в район красного клетчатого сердца и улыбнулась.