Память
По просёлочной дороге рыжая косматая лошадёнка не торопясь тащила за собой устланную душистым сеном телегу... На подстилке, поводя ремённым кнутом, сидел старый объездчик и, время от времени, оборачивался назад. За его спиной, как вещественные доказательства кражи, лежали набитые гороховыми стручками залатанные торбы. Вслед телеге, загребая пыль, будто попавшие в рабство, брели четверо пацанов лет десяти. Замыкала шествие собака неизвестной породы и грозным рыком, совсем как настоящий конвоир, подгоняла взятое с поличным жульё...
Понурый вид мальчишек вызывал неподдельную радость у воробьёв, и те скакали по придорожным кустам, ехидно вереща, как праздник, отмечая пленение своих извечных врагов...
День-то начинался превосходно! До отвала наевшись сладкого гороха, пацаны набрали с собой по мешочку и пошли в тени акаций вдоль колхозного поля восвояси. Толстое солнце, играя с ребятнёй в прятки, никак не могло укрыться за маленькими облаками, выставляло наружу огненные бока и неизменно маялось. В перелесках пели на все лады весёлые птицы... Кузнечики то и дело перелетали через дорогу впереди компании, так и норовя стать рыбацкой наживкой, но было не до них... Родная деревня располагалась неподалёку, и получилась бы пацанская вылазка удачной, если бы не внезапный шухер...
Завидев объездчика, дети, как положено, спрятались в придорожных кустах, но пёс, наученный, видимо, таким штучкам, отыскал их без труда и, пользуясь одним только злобным видом, построил вдоль обочины... Объездчик забрал у ребят краденый горох и велел идти за ним в волостной центр за три километра в милицию...
- Уу, старый хрыч, - шипел конопатый Лёха, поглядывая исподлобья на объездчика, - надо ночью ходить за горохом, пока он спит...
Димка, самый маленький, тёр кулаком глаза и бормотал, что отец выпорет его опять, как сидорову козу... Согласные с таким прогнозом мальчишки ещё больше приуныли, представляя, конечно, Димкину и свою незавидную участь... Услышав ребячий говор, старик принялся их стыдить, с чувством говоря, что воровать нехорошо, и будет, мол, вам теперь наука...
Шагавший до этого молча Санька вдруг встрепенулся и выдал старику в ответ: «И ничего мы не воровали! Подумаешь, взяли по ведру гороха... И вообще - это поле раньше нашенское было!» Возница вдруг остановил лошадь и, поманив пальцем Саньку, поинтересовался: «Врёшь, поди? Это какое такое - нашенское? Как твоя фамилия, мальчик?» Санька, понимая, что всё равно дознаются, смело ответил: «Пирогов!»
- Николая Елизаровича внук, что ли? - приглядываясь к мальчишескому лицу, уточнил сторож. Малец кивнул головой... Седовласый охранник полей крякнул, поворачиваясь в телеге, задумался на минуту о чём-то и сбросил на дорогу торбочки с горохом... « Забирайте! Про поле - это ты правду сказал, малыш! Только это раньше было... А теперь сделаем так : ещё раз поймаю - буду сам пороть прямо на поле, в милицию не поведу..!»
Стегнув легонько по спине рыжую лошадь, дед покатил дальше... Собака, не понимая причину такого добродушия хозяина, покрутилась немного возле ребятни и поспешила ему вслед...
Пацаны стояли с открытыми ртами, пока первый пришедший в себя Лёха не хлопнул Саньку по плечу: «Классно отмазались! Видать, он деда твоего помнит - повезло..! А теперь что же? - ты кнут у него видал? - только ночью будем ходить!»
