Я БЫЛ В КРЫМУ
***
Привычка любая страшна, потому что
Как палка сидит в колесе, не даёт
Проехать порою туда, где Алушта
И Ялта сияют, пленив теплоход.
Привыкнешь к чему-то – и, словно солдатик,
Стоишь на своём, никуда не идёшь.
А время течёт, изменяя галактик
Жемчужные лица и всякую ложь.
Но сонный рассудок любой перемене
Препятствовать склонен, привычкой грозя.
Уже и комар прожужжал, и, поверь мне,
Не все за плечом приземлились друзья.
И пена, прибрежный песок окропляя
Под солнцем, оттенок даёт не один,
Но жаждет блистать без конца и без края,
Рисуя в глазу много дивных картин.
А ты всё стоишь на привычке, как будто
Не в силах отлипнуть, а в этот же час
Другая привычка – хмельная цикута! –
Казармы в Крыму опоясала круто
И, сплошь беспогонствуя, ринулась в пляс…
***
Что такое «братские народы» –
Осознать пытаюсь – не пойму:
Те, что пишут солнечные оды
И друг другу шлют как никому;
Или те, в рябой экипировке,
Что стоят напротив, а потом
Из нагана или из винтовки
Целятся друг в друга, ширя гром?
Непонятно мне; и удивлённо
Я на них смотрю исподтишка.
Из какого, парни, вы района,
Из какого, собственно, пушка?
Или Бог, вселенную ваяя,
Ваши души недопеленал…
И теперь судьба у вас такая –
Разливать стремительный металл.
Ёмкости различные, сосуды,
В тело проникая, лучше бы
Наполнять не пулями (их груды),
А согласным отблеском судьбы.
Если и перейдена граница
Прений исторического дна,
То не для того чтоб наши лица
Захлестнула крымская война.
ХАРЬКОВ, 2014 г.
Фашизм забытой песенкой казался.
Но вдруг ко мне идёт, стучится в дверь
Сосед мой баламутный – дядя Вася –
И говорит: – Фашисты! без потерь!
Идут на нас! Будь собран! Поскорее
Укройся плотно, бурю пережди!
Опять бегут в Америку евреи
От свастики, что реет позади...
Крымчане паникуют, словно птицы;
Весь мир кричит, напуган, поражён!
Одна надежда – русские эсминцы
И удалой чеченский гарнизон.
Пусть Путин к нам войдёт непокорённый,
Чтоб навести порядок на местах;
Бандеровские вычистит притоны
И Раду огорошит, как Рейхстаг...
Фашизма нам не надо! Не позволим!
Мы жертвы, мы – никто не виноват...
Спасайся, брат, а лучше – чистым полем
В пропутинский беги военкомат!
Ты русский, я-то знаю, я-то – тоже!
Москва – столица мира, Третий Рим!
Сама живёт, как Бог ей унавожит,
И жить даёт послушникам своим.
Да я уж упредил «своих» немало.
Ну всё! бегу к Натахе и Петру,
Чтоб их внезапно сволочь не застала
И в рабство не взяла их детвору.
А ты не спи, а то, как ни нагряну,
Всё время сонный, вяленький. Не спи!
Грядёт фашизм из дебрей на поляну,
Но быть ему, собаке, на цепи...
***
Под контуры акаций с тобой прибудем в Крым.
Не будет оккупаций, с волной поговорим.
Мы наших знойных прерий вовек не предадим,
Вернёмся к нашей вере – к пейзажам дорогим.
Где снег лежит упругий, пусть знает звонкий люд,
Что други и подруги на юге гнёзда вьют.
Тоску на раз отрину; Крым, если посмотреть,
Вцепился в Украину – в незыблемую твердь.
Не сдвинуть, если даже армадою налечь.
Сейчас – на абордаже, как будто шхуна, кеч...
А завтра козьим тёрном пиратство станет, сном.
Не будет море чёрным в сознании твоём.
***
Я был в Крыму, там русских много,
Я даже встретил демагога...
Но, откровенно говоря,
В Крыму татар видал немало,
И украинцы не зазря
Там расселились, как заря,
Что в Судаке меня застала.
Мне дал испить грузин вина,
А грек маслинами отметил
Мой скромный ужин; дотемна
Я пировал, а утром дна,
Нырнув, коснулся, сыт и светел.
Пылало солнце горячо
И обжигало нос и плечи.
Я в тень вошёл, где ел харчо –
Под сенью лиственных наречий...
Я просто отдыхал в Крыму.
Мне подносили шаурму,
Мне делала массаж болгарка.
Чей Крым, кому принадлежит –
Не спрашивал: видать, был сыт
Жарой июльской; было жарко.
***
Мне стыдно: я сидел в окопе –
Был дома, спал, а где-то там
Шумел Майдан, нога в Европе,
Другая – в яме, пополам...
Сплелись огонь и дым, и броне-
Жилеты трещину не раз
Давали прямо на перроне,
Когда срабатывал фугас.
Сражались люди за идею
И погибали – не за шиш.
Я понимаю их и смею
Желать восставшим счастья лишь.
Нет поражения – победа!
В единость стиснутые – рать.
Вы не сдавались до обеда –
И после чтоб не отступать.
Полны сплошных противоречий,
Стояли твёрдо на ногах
В ревущем облаке картечи,
Перевоспитывая страх.
Я не согласен с вами, ибо
Кровь пролилась со всех сторон,
Но за идею вам – спасибо,
Всё остальное – моветон.
***
Забывать о Крыме не хотим,
Возвратим когда-нибудь наш Крым!
И поедем с предками в Артек,
В музыку приморских дискотек.
В наш Судак скалистый, в нашу Керчь
Устремятся люди, чтоб возлечь
На песке, который золотой.
Зной – и в море плюхнемся плитой...
Снова в Саках воздух будет свеж.
Будем реже ездить за рубеж.
Будем в Евпатории, как встарь,
Изучать, дельфины, ваш словарь.
До сих пор поверить не могу,
Что Алупку отдали врагу!
И феодосийский помню пляж,
Где немало было распродаж.
Дыни там и персики вкусны –
В том Крыму, откуда наши сны.
Облачкам я вновь машу рукой:
– Вы куда намылились?
– В Джанкой.
***
Гражданин на Грушевского сердце прикрыл портсигаром.
Портсигар на Грушевского сердце прикрыл гражданина, –
Вещи тоже воюют, но только как вещи – задаром,
Вещи – все без души, но на них много крови, морфина,
Как на том, от кого отлетела душа восвояси.
Гражданин вознесён на носилки с простреленной шеей.
Поп читает молитву, стоят за спиною диджеи,
Неофиты «арабской весны», утонувшие в часе...
Человек человека разрушить стремится, брат брата...
Дом горит профсоюзов: вот так изнутри, ослеплённо,
Выгорает душа Украины – на сердце заплата,
Словно крылья в огне заплутавшего махаона.
***
Власть сменит власть. Но всё равно
От Крыма – в Азию трамплина –
Не отречётся Украина,
Пригубит крымское вино.
А ну, малец, открой свой атлас!
Гляди: на карте мировой
Крым – украинский часовой,
На якорь смахивает малость.
Без Крыма нам никак нельзя,
Там хорошо, там плещет море.
На свете много территорий,
Но крымская одна земля.
***
Кровью своей
русский солдат украинскую землю целует.
Вот к нам и осень пришла...
Пятна крови гнездятся в траве.
Словно ягнёнок в здешних окраинах русский медведь.
Земля поглощает его, чёрный рот свой легко сокращая, —
жуёт офицера, словно корова траву.
***
Когда АТэО минует, мы заживём
Как раньше, легко, уверенно, без надрыва.
Двинем на море, на Чёрное, да вдвоём.
Там в августе звёздно, и в сентябре красиво.
Вновь представляю: всё дорого в Ялте! Что ж,
Можно направиться в Керчь, где дешевле отдых.
Много воды и песка, сладких дынь, и грош
Вроде цена – прокатиться на лыжах водных.
Знаю в Крыму я практически каждый склон,
Много бывал, посещал потайные тропки.
Вот мне и кажется ныне, что я рождён
В Таврике знойной, и там же забыл я шлёпки.
Сильно устал, не по силам война, резня.
Сердцу не хочется верить, что где-то близко
Сепаратист делит небо при свете дня,
Солнце кромсает, как будто оно – редиска.
Лишь бы и нам не пришлось перейти черту
И поместить наши чувства в распад порядка.
Слышу прибрежные волны, к тебе расту,
Словно к солёному морю, – чтоб стало сладко.
ПО ПРОСПЕКТУ БАНДЕРЫ
По проспекту Бандеры
Шли на фронт землемеры.
Увязался за ними. И вот
Чую, слышу, ребята
Говорят «нас багато».
И к ружью призывают народ.
Соловьиная мова,
Что звучит оркестрово,
На губах клокотала у них.
Я заслушался даже,
Словно русский мой – падший.
И они обернулись на миг...
На меня посмотрели
Землемеры в шинели,
Усмехнулись и снова – вперёд!
Так, я видел, рабочий,
Проступая из ночи,
На завод оружейный идёт.
Родились в Украине,
В ней рождаются ныне.
Под ногами земля-чернозём.
Что бандеровцам надо? –
Анекдот, канонада!
И самим побывать под огнём.
***
Теперь в Крыму пустынно, одиноко.
Нил Армстронг снится, что на сонный брег
Ступает энергично, как морпех,
И говорит (быть может, раньше срока)
О том, что сделал маленький он шаг,
Но этот шаг – для всех людей гигантский.
Здесь и Христос, и Будда, и Аллах
Могли гулять... но было это в сказке.
Сюда – такое чувство – из глубин
Не выходили боги, человечки...
И лишь под камнем, словно муэззин,
Поёт сверчок беспечно, как без печки.
***
ни гитлера ни сталина
иными жизнь полна
фашизма пала гадина
и красная страна
вождей немало видели
стены берлинской крах
мы с вами победители
и слёзы на глазах
***
Взойдя по рыжему холму,
Откуда взор летит свободно,
Увидишь снова, как в Крыму
Легко, светло и мореходно.
Мы в море пенное шагнём
И, словно греческие боги,
На сушу выйдем голышом,
Где Пан прижился козлоногий.
Нас ждёт сладчайший виноград,
Халва и персики на блюде.
Будь самой первой из менад,
Когда на нас посмотрят люди!
Ко мне прильнув на берегу,
Притёршись к раковине уха,
Услышишь свитое в дугу
Роенье дней и шёпот пуха.
В густой маслиновой тени
Найдём убежище от солнца.
И будем там с тобой одни,
Вблизи античного колодца.
ПУТИН
Сквозь треснувший имперский глаз
На Украину смотрит Путин.
Он тратит времени запас,
Он знает, что сиюминутен.
Ценитель длительных интриг,
Он оглашает приговоры.
Вращает глобус, ловит МиГ
В бинокль, поглаживает шторы.
Там, за окном, шумит народ,
Свободы жаждущий, как мёда.
Народ полиция побьёт.
Россия — это несвобода!..
...Стоит недолго у окна:
Внезапности страшится, пули...
Ведь крови пролито сполна,
В июне больше, чем в июле.
Землистой аурой объят
(Темнее лишь её изнанка),
Он видит мысленно свой ад
И давит гусеницей танка.
Но пламя адское сильней —
Как если б шахтами Донбасса
Оно питалось много дней,
И тем тлетворнее гримаса...
***
Наивные русские люди
Воюют не с теми, с кем надо.
Палят из горячих орудий,
В тени умирает прохлада.
Их тянет на подвиги снова,
Им хочется выше и шире.
Им кажется странною мова,
Что изредка бродит в эфире.
У скольких душа простовата?
Ни смерть не страшна им, ни схизма.
Летят на войнушку ребята,
Спасают миры от фашизма...
***
Нет Финикии давно.
Пала Парфия,
Мидия тоже.
И Вавилония в землю ушла,
И Союз нерушимый...
Солнце заходит.
Лишь мёртвые руки торчат из земли.
