Текст произведения «ШъПeNъДиKъ»

 

Уже, не один год прошло, с того самого дня, когда я познакомился с пареньком, о котором, вот, собираюсь Вам, дорогой мой читатель в коротеньком, как и тот самый малый и щупленький, мальчуган, рассказе, поведать Вам, о том, как однажды, столкнулся, в прямом, не переносном, смысле, я, с ним…

 

И, от той, встречи, одна лишь, фотка осталась у меня, смотрите, у входа, наверху…

Тот, что слева, от того, что с права… Его-то, я и подозреваю!..

 

Значит, приехал он в Москву, вероятно, на заработки, из какой – то, по-моему, республики, бывшего, нашего с Вами «несокрушимого» Союза.

 

С продуктами, загвоздка какая – то, с его же слов, образовалась, там у них. Но, я скажу по-своему – ни мяса, ни птицы, даже с картошкой не урожай был. Ну, короче, как у нас ещё говорят - хоть, шаром покати!

Жрать у них, как я, тогда понял, из коротенького, как и он, общения с ним, ни – и –черта не было!

 

Вот и занял, тот шпендик, жалко мне его, по сей день, у какой - то их, там, так же, с его слов – тёти Моти, ни малейшего понятия, до сих пор не имею, сколько деньжат и, давай, значит, на Москву, как в том фильме, тех ещё времён, подавались на юг, за хлебом.

 

«Ташкент город хлебный» - называется, тот фильм. Я вам, так, чтобы Вы, имели представления, о моей, когда – то, имеющая право на жизнь - картины. Ну, что бы вы видели её, так же, как я вспоминаю.

Так, вот, занял он, немного деньжат и, в путь! С горем по - полам, Москву искать…

 

Ну, в конце – то концов, добрался наш пацанёнок, целым и невредим, до первопрестольной. Так как он, наверное, упорным был. И, слушая, много разговоров, о столице России, о том, что, якобы, здесь, на каждом шагу, деревья, на которых, как гирлянды, на Новогодней елке, по - навешаны деньги, прямо – самые, что ни на есть, настоящие!..

 

И вот, значит, выходит он, хотя, это наверняка, для него было, без разницы, где, лишь бы по-больше деревьев было, наряженных, как уже, выше, говорили… И, как оказалось, прямо перед носом – оказался Килевский вокзал.

 

Читать, наверняка, он умел. Газету, потом, в сумке, у него нашёл, фотку тоже там...

 

И, выпрыгивая, задорно, из вагона, давай, ошалело, вертеться и смотреть, во все стороны, в поисках, сказочных деревьев. Желая плотно столкнутся, прямо - нос к носу, с вожделенными купюрами.

 

В то время, как раз, и заметил я его...

Думаю: - «Что это с тем пареньком случилось? Прыгнул, солдатиком и, вертится на площади вокзала, как тинейджер - брейкует, на дискотеке». Любопытно, стало мне: -

 

«Что же с ним та-а-акое произошло? Что же он высматривает, с поддёрнутой головой, будто заметил, падающих с небес, каменных глыб», - подумал я. – «От родителей, что ли, отстал? Или ещё, какая фигня на постном масле, произошла, пока я здесь отсутствовал, и я пропустил, этот, небезважный для меня момент?» - ну, думаю, надо разузнать, в чём вся соль?..

 

А то, как-то, не по душе мне эта байда! Если помощь вдруг, нужна, так я здесь, как у себя дома» - И вот, размышляя я так, направляюсь, к нему. А он, видать, нарезал, видимо уже, с тыщи кругов – штук. И, от появившегося, негаданного-нежданно, как с неба, свалившегося на него головокружения, плюхнулся на сумку, что была подле него, и давай поливать асфальт, своими слезищами…

 

Как потом, обнаружил я, в этой торбе его, битком набитая, разным барахлом, вероятно, от той же тёти Моти и деда своего, так как, с размером, явно не совпадал бы, с щупленькой фигуркой, нашей маленькой персонки…

 

Была как раз осень, и не только на площадке, но и повсюду, куда, даже и сами – вы, не посмотрели бы: вверх, вниз, влево, вправо…

Луж полно! По – набросано, бутылок пустых, почти, на каждом шагу!

Бумажки, бычки, пустые пачки сигарет, и много разной ещё лишней ерунды, из раздела мусорного, ежедневного отдела…

 

Сидит, значит, невзрачный гостёночек наш, и никто на него, никакого внимания не обращает. Каждый прохожий, занят своей повседневной ерундой, которая, каждому из нас, кажется, мирового масштаба…

 

Сидит он, и горько, горько, плачет. Прямо из далека, метров сто было, что бы вы представили, более точное, от меня и до него, расстояние.

Слышу, прямо, как рядом он. Подхожу я к нему, а что, жалко человечека, на всех нас похож: с носиком, с бородочкой, с небольшим чупчиком… Ну, и т. д., всё как у наших ребят…

Ничего, что с других земель, но, тоже существо, незаурядненькое такое и спрашиваю:

 

- Алё, пацанёнок, в чём тут дело? Только Танечка, так умeет плакать, а ты, что, хочешь её, перепрыгнуть? Потерял чего, али как? – а он мне, сквозь, прямо, струящиеся ручейки, сразу было видно, невероятно горькие, так как он, поплёвывал, теми, которые в рот попадали. Одновременно размазывая, по своему же лицу, его же, неимоверно, горькие слёзы, перемешивая их, дополнительно, также, со своими собственными сопельками:

 

- Дя-дя-день-ка, а где-е-е, де-е-ре-вья?..

 

- Какие тебе, сыночек, дубы, али берёзы? Или клёны тебя интересуют? Могу берёз тебе предложить! У нас их – что людей, на каждом углу. Или может быть, ёлочек тебе?..

Говори, не стесняйся. Но, до Нового Года, не близко ещё.

 

- Те-ех, - сквозь, тех самых ещё, беспрерывно, льющихся слёз, всхлипывая и похныкивая, - продолжает он, - Что-о-о, с день-га-ми? С насто-о-ящими? Бу-ума-жными?..

 

- Ты о чём, молодой мой человечек? Что тебя так, болезненно тревожит? – переспрашиваю я его и, поковыриваясь в свои карманы, протягиваю ему: - Вот, бери ирисочку, может полегчает, - а он, не смолкая продолжает горечи добавлять:

 

- Дя-день-ка, - и, уже яснее, - Дяденька, где деньги?..

 

- Вот те на! Да не брал я у тебя сынок, ни копейки, сам отдал бы тебе, если они у меня их, было бы навалом. Тебя что, обокрали, или ты их потерял? – всё пытаюсь я узнать истину чрезвычайного происшествия. Пытаясь узнать, всю подноготную, передо мной произошедшего, в отсутствии меня, постепенно раскрывающегося инцидента. А он:

 

- Не-е-т, - те что на деревьях растут...

 

- Где ж ты, сынулька, видел таких? А? Скажи, и сейчас, дяденька с тобой пойдёт, и мы их обязательно найдём, - а он дальше хнычет:

 

- М-не, ска-за-ли, что у Вас здесь на деревьях, деньги, вместо листьев висят…

 

- Кто ж тебе, милок, нагородил тебе такую чушь? – говорю я ему и, думая, как бы поддержать и обнадёжить его мечту, продолжаю:

- Сейчас, дяденька с тобой пойдёт, и мы всё найдём. Эти окаянные деревья, с деньгами, должны же, быть где – то… Ты только перестань плакать. Сейчас, зараз мы придумаем что-нибудь… Как конфетка понравилась, говори, не конфузь?

 

- Д-а-а-а… Только, ма-а-ло одной…

 

- Ты только сначала останови свои слёзы, а то – вон! Лужа уже, как будто пописал. А я, придумаю что-нибудь. Меня здесь, каждая собака знает, как и я их. Сейчас, кое-что сообразим… Хош, пирожок? – снова пытаюсь я его отвлечь:

 

- Ха-а-чу-у… - промурчал он.

 

- Тогда, маленько погоди! Посиди, здесь, в этой позе. И никуда не уходи, а я, за пирожком сбегаю. Даже два куплю! – сказал я ему и потопал к вокзалу, где выбора больше…

 

И вот, отлучился я, буквально, через, всего несколько минут, и вот, обратно прибежал на то место, где оставил я, моего паренька, а его – нету! И след простыл! Как ветром сдуло…

 

Нету и всё! Один только след от него – лужица слёз и сумочка, что сидел он на неё…

Жалко даже сумочки стало… Лежит: молча, бездыханно, сплющенная, как забытая годами, ненужная вещь. Я – бегом, то в одну, то в другую сторону, а следов, амба - нет! – и, всё!..

 

Вот сижу я, дома, часто так, склонившись над сумкой и душа вся в тревоге…

 

Вы даже не представляете, как мне жалко…

Ну, а если бы представили, то точно, и сами, заплакали бы…

Так что, лучше не надо…

 

Вот, кто сказал бы мне теперь, где его найти, вот был бы праздник у меня, к Новому Году!..

Передать не могу!..

 

А так, как вспомню, слёзы, моментально прошибают!..

Но Вам, лучше не надо!..

Лучше узнайте мне, где его найти…

 

По этому-то и поводу обращаюсь я к Вам, дорогие мои сограждане!..

Пишите мне на - до востребования - Дяди Вани, точка ру.

Жду. Буду каждый день, регулярно, почту посещать.

Будьте здоровы!..

С наступающим Вас Всех!..

 

 

dUb.