Поэты
            не живут долго:
торо́пятся встретиться с Богом?
Или Бог
              жаждет
                           слово поэтово,
сокращая им срок поэтому?

А мы?
           Какие мы тут поэты? -
Так, мелкота безбожная:
даже
         если
                  пишем сонеты -
выходят они толстокожие.

Продираясь
                     сквозь
                                 слов взвесь,
строчи́м на темы за́данные,
заливая вином
                          несуразную совесть:
такая она толстозадая.

Где
       слова,
                   что просты как крест,
что понятны
                       переулку и улице?
Поэт
         теперь
                     не спешит под арест:
дома
          уютней
                       думается.

Богу легко -
                     он прибрал поэтов:
их каждое слово -
                               мир целый.
Ну, а мы - так,
                         остатки где-то:
многословны,
                         слабы́
                                     и бесцельны.