Романтика

Нас ведут на «губу» с Мортимером

в кандалах. Вся надежда – на жалкий авось.

В тишине что-то капает мерно.

Завтра солнце лучом нас прострелит насквозь.

Унесутся в кирзо́вое небо

наши души тогда, и узрят без труда

как Шагал с Пиросмани манерно

поедают печенье, изюм и миндаль.

 

Наши лица – как рыльца лягушек,

но шаги где-то хлюпают сочно вдали.

То, расплёскивая из кадушек

г****цо, к нам усердно спешит Натали

по проулкам сознания серым,

по обшарпанных выцветших чувств тупикам,

по амбиций заброшенным скверам,

где фонтаны заглохли под грохот декад.

 

В темноте она с камня на камень

перешагивает, и под ловкой ногой

вдруг шатается камень, веками

пивший свет, но лицо источает покой.

Мы сидим на трубе с Мортимером,

верноподданные непробудного сна.

Проорут отходную химеры,

и взорвётся в печи, словно порох, луна.