Захарову (вариант 1)
Бредовые цветные ночи.
Абстрактный двадцать первый век.
Уходит наш Безумный Отче,
что гениев роняет в снег.
Бегут слова, что не пойму я, –
не от меня и не за мной.
Но что-то есть ещё, к чему я
пришит гитарною струной.
Отчизна? Но блестят надменно
редиски маковок церквей.
Любовь? Но станет непременно
она обедом для червей.
Надежда? Вера? Погремушка
для духом слабого гнилья.
Мы живы, но всегда на мушке
у вечного небытия.
Земля? Была до нас, и будет
бездушно после нас она.
Никто за это не осудит
её. Летит она, грозна.
Мечта? Коричневое солнце,
хотя с прожилками внутри.
Не истина ль? Но скрыли сочно
её слова, как волдыри.
Горит последняя обитель.
Мы штопаем плащи обид –
ты, русских пустошей мыслитель,
и я, оборванный хасид.
