ОБИТАТЕЛИ ДОВОЕННОГО ДВОРА Часть 5-я

 

 

 

 

«Война превращает в диких зверей людей,

рожденных, чтобы жить братьями».

Вольтер, величайший французский философ

(1694 – 1778)

 

Матвей был худеньким и бледным. Болел часто, хотя родители следили за каждым его шагом, чтобы он не перегрелся на солнце, не простудился в холод, или не выпил не совсем тёплой воды. Вся еда для него готовилась в отдельной посуда, тщательно кипятилась, фильтровалась, отжималась и настаивалась. Ел Мотенька, как его ласково называли родители, по часам. Строго выдерживался режим дневного и ночного сна. Обычно в таких случаях говорят, что родители не могут надышаться единственным ребёнком, живут ради него, и только для него. Тётю Нелли и дядю Мартына можно было понять, так как при всём желании родить второго ребёнка, у них ничего не получалось.

Впервые в жизни я увидел противогаз, благодаря Матвею. Как только началась война, дядя Мартын сумел для Мотеньке достать детский противогаз. Один раз он, чтобы не видела мама, как другу, дал мне его надеть. Я себя в нём с непривычки почувствовал крайне неуютно, и потому быстро снял, порадовавшись тому, что мне из-за отсутствия такового не придётся натягивать на лицо эту гадкую вещь, делаясь похожим на какое-то чудовище с торчащим вперёд дурацким резиновым носом. Я тогда подумал, как хорошо, что моя будущая жена, любимая Майя, не видела меня в этом страшном противогазе. Она бы после этого никогда не вышла за меня замуж.

С Матвейкой мы поссорились, и довольно серьёзно, чуть ли ни до драки всего один раз. У него были светлые волосики с кудряшками, как на портрете маленького моего дедушки Ленина, висевшего над моей кроваткой. С детской завистью я честно сказал, что он похож на моего любимого дедушку. Матвейка очень рассердился, заявив, что Ленин является его дедушкой, а не моим. У него над кроваткой висит портрет настоящего дедушки с бородкой. А у меня висит портрет какого-то никому не известного маленького мальчика. Я не выдержал, услышав такую страшную новость. Потому, часто шмыгая носом, побежал пожаловаться своей маме. Она меня успокоила, впервые сказав, что дорогой Ленин не только мой дедушка, а дедушка всех детей, живущих на земле. В ответ на это, как клятву, я тут же отбарабанил: «Ленин, Ленин дорогой! Ты лежи в земле сырой. Как я только подрасту, сразу в партию пойду». Довольная мама-комсомолка, сказала, что я настоящий октябрёнок Страны Советов. Я не знал, что обозначает это слово, но по-детски был очень горд, что любимая мама меня им наградила. Этим патриотическим именем не преминул похвастаться перед Матвейкой, который от зависти насупился и горько вздохнул. Тогда, ни я, ни мама не знали, что пройдёт совсем немного времени, и она строго прикажет, чтобы я забыл про своего дедушку Ленина, и что его портрет висел над моей кроваткой. Во время оккупации я очень переживал, что кто-нибудь из наших знакомых или соседей, видевших этот портрет, выдаст немцам нашу с мамой тайну.

Продолжение следует