ОБИТАТЕЛИ ДОВОЕННОГО ДВОРА Часть 4-я

«Для меня весь мир – моя родина, и всякая война

ужасает меня, как кровопролитие в моей семье».

Хелен Келлер, американская писательница (1880 - 1968)

 

 

Если с одной стороны нашей квартиры была расположена квартира молодых учителей, то с другой стороны – квартира самых близких друзей моих родителей, дяди Мартына и тёти Нелли. Они были лет на пять, а то и больше, старше моих родителей.

Много позже узнал, что по настоянию верующей в Бога бабушки я был крещён в церкви ещё младенцем. Конечно, я не помню этой процедуры. Мама-комсомолка надела на меня крестик, хранившегося в красивой шкатулке, когда началась бомбёжка немцами города. До этого мне не показывали ни шкатулку, ни крестик. С помощью бабушки мама научила меня нескольким молитвам, которые я начинал читать вместе со взрослыми, как только от падающих с неба бомб начинало всё вокруг грохотать и содрогаться. Каждый из нас, кто вслух, кто про себя, едва шевеля губами, просил Господа Бога оставить в живых и защитить от страшной напасти. Если сначала мама говорила, когда я должен начинать молиться, то потом, при появлении во мне страха быть убитым, я начинал без команды мамы читать молитву и неистово креститься. С военного времени мама так и осталась верующей. До конца жизни посещала церковь.

Наши две семьи связывало не только то, что соседи были моими крёстными, о чём при советской власти не принято было говорить, но и то, что дядя Мартын и мой отец работали шоферами городских пассажирских автобусов, называемых в народе «барынями». Называли их так, видимо, потому, что они были широкими, чуть меньше длины автобуса. Друзьям-водителям специальность пригодилась во время войны. Они после коротких курсов стали командирами танков, в которых провоевали всю войну. Оба не были даже ранены, хотя все страшные годы постоянно находились в опасности. Не раз приходилось срочно покидать горящий танк. Отец за то, что в дуэли с немецким бронепоездом смог вывести его из строя, был награждён орденом «Красной звезды». Бывшие командиры танков не любили рассказывать о войне. Поэтому я, зная это, очень редко лез к отцу с вопросами о мировой бойне, о чём теперь очень жалею. Отец принимал участие в освобождении от немецких захватчиков многих столиц Европейских государств, за что получил несколько письменные благодарности от Верховного Главнокомандующего.

У наших друзей очень долго не было детей. Наконец случилось чудо. Тётя Нелли, уже будучи далеко не молодой женщиной, родила мальчика, которого назвали Матвеем. Он был моложе меня на полгода. Других ребят нашего возраста во дворе не было. Потому нас связывала крепкая детская дружба. Мы играли вместе во дворе и в наших квартирах. Иногда к нам из соседнего двора приходили дети такого же возраста. Чаще всех приходила младшая дочь тёти Розы и дяди Лазаря, Лина. Она с куклой в руках любила смотреть, как мы с Матвейкой бегаем во дворе по кругу, держа в вытянутой руке игрушечный самолётик, имитируя на нём мужественный полёт, иногда заканчивающийся воздушным боем.

Я не часто болел в детстве. Помню только один случай, когда меня от чего-то лечили почему-то в тёмной комнате. Ещё помню, как мама водила к зубному врачу, очень симпатичной женщине, которая доброй улыбкой и ласковыми словами завораживала детей, и они переставали выть от страха на всю детскую поликлинику. Уже в том возрасте мама меня многому учила. Я мог убирать в комнате, аккуратно складывать игрушки, мыть посуду и чистить картошку. Главное, мама научила из лоскутов цветной материи шить маленькие мешочки, типа квадратных подушечек, набиваемых ватой. В них можно было для сохранности втыкать иголки с ниткой. Каждый раз, когда мы шли к зубному врачу, я в качестве подарка ей нёс такую подушечку. Она всегда радовалась подарку, которым с удовольствием пользовались её дети, любившие шить для кукол платья. Теперь, благодаря мне, они не теряют иголки, уверяла врач, работая в это время бормашиной. От услышанного меня распирала детская гордость.

Однажды рассказ мамы, вернувшейся из города, словно ударил меня молотом по голове. Она, не скрывая от меня, бабушке и сестре Любе сказала, что бдительные советские органы разоблачили матёрую немецкую шпионку, работавшую под видом детского зубного врача. По городу пошли слухи, что она специальной шпионской мазью мазала советским детям дёсны, чтобы у них не росли зубы, а имеющиеся должны были гнить, причиняя мучительную боль. Я сразу сообразил, что шпионка не расправилась со мной потому, что я ей дарил подушечки для иголок, о чём с гордостью тут же выпалил взрослым. Мама строго предупредила, чтобы я никому не болтал о том, что носил немецкой шпионке подарки, так как у нас могут быть большие неприятности за связи с врагом народа. В нашем роду уже был выявлен враг народа, двоюродный мой дядя по имени Марк. Правда, после долгих пыток его чекисты выпустили на свободу, не сумев доказать вину перед нашей Родиной. По этому поводу у меня есть отдельный рассказ.

Продолжение следует