…Ночной поезд до Лиссабона осторожно раздвигает терпкую южную тишину, словно пловец чёрную гладь океана, оставляя за собой быстро угасающие волны звука. Если в этот момент у кого-то в руках окажется гитара, она, словно сама по себе, соприкоснувшись с этой волной, издаст тихий печальный звон в ритме фаду.

Фаду – это как «кантри», только скорее «таун». В этой мелодии затаенная печаль одиночества маленького человека перед бесконечностью океана, безбрежностью неба и неуловимостью времени. Но вот в этих звуках вдруг вспыхивает искорка и летит, подхваченная теплым ветром. Вот она блеснула в глазах молодого мулата и в следующий миг перелетела и легко коснулась шоколадной кожи юной красавицы. Сам воздух, высушенный дневным зноем, кажется готов вспыхнуть неукротимым лесным пожаром любви. Но звук медленно утихает и вместе с ним растворяется в темноте нерождённое пламя. Звенящие ноты мелодии каплями дождя рассыпаются по остывающей брусчатке мостовой, просачиваясь между вытертыми камнями в сухую землю.

Ночной поезд до Лиссабона идёт от края Земли до уютного столика кафе на улочке, где бродячий оркестр играет «Катюшу», слегка сбиваясь на румбу. Где по капиллярам бокалов медленно течёт тёплая кровь портвейна. Где бедность не вызывает жалости, а богатство гордости и чванства. Где дверь в рюмочную прямо напротив двери в храм и за той и за другой дверью душа обретает покой и спасение.

Время смотрит на этот город бесстрастным взглядом павлина, сидящего на развалинах стены замка и во взгляде этом что-то от древнего ящера-динозавра, для которого мгновенье от корабля Васко Да Гамы до моста Васко да Гамы умещается на обратной стороне его мигнувшего века…