Глава 2

Предыдущая глава https://poembook.ru/poem/2273461

____________________________________________________________________________________

 

…Тачка была не просто классная: она оказалась выше всяческих похвал, и уже одним фактом своего существования не давала думать больше ни о чём другом! А уж предвкушая такое скорое и безраздельное владение настолько эксклюзивной вещью вообще можно было потерять покой — что и произошло со Станиславом, как только он узнал, что за подарок приготовил для него отец.

 

Конечно, Стас Заславский вырос среди дорогих, красивых вещей, знал им цену, давно уже ничему не удивлялся, но это!.. Тем более, получить в полновластное пользование «мерседес» представительского класса последней модели после всего, что он сделал, после того, как пошёл наперекор отцовской воли… Да уж, удивительно. А ещё приятно и очень лестно быть вот таким любимым сыном у своих родителей.

 

Представить же, что скажут окружающие, увидев сие нереальное приобретение, было просто невозможно: да у всего окружения челюсти поотвалятся, — о да!

 

Надо сказать, такая покупка для Стасова отца не была чем-то из ряда вон выходящим — господин Заславский вполне мог позволить себе подобное, но, разумеется, как и многие политики, не совсем легально, а потому доставить красавицу прямо на дом, перевязанную ленточками и украшенную воздушными шариками, увы, не могли. Да и вообще, рисоваться в своей стране, покупая у всех на глазах машину, стоимостью более чем в миллион евро не следовало. Целесообразнее было забрать её в России, да не в Москве, разумеется! Есть города и поменьше, и понеприметнее, да и выглядеть всё должно так, словно сын купил себе машину сам после долгого проживания в другой стране. Город же Воронеж подходил на роль небольшого и неприметного города идеально: и от столицы не так уж далеко, и нужные, способный разрешить ситуацию люди в городишке запросто нашлись. Оставалось лишь добраться до места и забрать свою покупку — самому владельцу, разумеется.

 

Итак, отец прилетел из Минска в Москву вместе со Стасом, но до Воронежа молодому человеку полагалось добираться одному, и, наверное, поэтому, Заславский-старший отчего-то испытывал смутную тревогу.

 

— Смотри не заблудись! — в который раз напомнил отец. Что бы там ни было, как бы не сложилось и кем бы он ни стал, Стас навсегда оставался для Олега Николаевича младшим сыном. Маленьким мальчиком. А то, что он на целых пять лет покинул родителей и чему-то там учился, совершенно не давая о себе знать, сделало его ещё любимее, вызывало ещё большее желание переживать за него и заботится о нём.

 

Стас же на его реплики лишь закатывал глаза: вот ведь привязался! «Не заблудись!» Глупее себе и представить ничего невозможно. Они и раньше-то никогда не плутал, а уж теперь, научившись управлять своим даром и возможностями, был уверен в себе на сто пятьдесят процентов.

 

А отец всё переживал и сокрушался. Да, он был далёк от знаний, которыми обладал Стас, но словно что-то предчувствовал… Даже хотел отменить свою важную деловую поездку, но дела не ждали, а мальчик и в самом деле был вполне взрослый и состоявшийся, и сопровождать его сейчас, не отпускать одного, водить за ручку показалось нелепым и смешным.

 

А Стас думал лишь о заветной машине. Увидев фото своей будущей игрушки в Интернете, он прямо-таки влюбился и теперь страстно мечтал о встрече — о да, не ребёнок, но у взрослых-то игрушки тоже есть, только намного дороже детских! От всего же того, что говорил отец, хотелось просто отмахнуться как от надоедливой мухи.

 

Итак, дождавшись, наконец, когда отец сядет в самолёт и благополучно отбудет за океан, Стас решил перекусить, потому что времени у него было ещё очень и очень много: поезд в Воронеж уходил с Павелецкого вокзала только вечером, в районе девяти часов. Можно было сто раз успеть и поесть, и прошвырнуться по столице, и даже отдохнуть немного в какой-нибудь гостинице.

 

В Российской столице Стасу уже приходилось бывать, но всего пару раз и тоже проездом, а потому города он не знал. Место, где можно было прилично перекусить, он даже не стал искать, просто спросил таксиста о подходящем заведении, и тот отвёз его прямо к порогу.

 

Кафе оказалась неплохая, уютная, безналичку там принимали, а отзывы о заведении в Интернете были самые что ни на есть положительные. Самым же главным для уставшего от жары молодого человека в тот момент оказалось то, что в меню ресторана была заявлена окрошка, — вот, чего так хотелось июньским днём в городе раскалённого асфальта.

 

Усевшись за столик в приятной близости от кондиционера, Стас сделал заказ и стал ожидать, скрашивая своё безделье при помощи всё того же Интернета: всё рассматривал по сто раз виденные фотки вожделенной машины. Надо же, уже завтра, не позднее одиннадцати утра их встреча таки состоится!

 

Тем временем, подали заказанное, но стоило приняться за еду, как совсем рядом за спиной послышался смутно знакомый голос:

 

— Заславский, ты что ли? Глазам своим не верю! Сколько лет, сколько зим?

 

Стас обернулся и, увидев того, кто к нему обращался, сразу же его узнал. Это был Андрей Свиридов, старый знакомый, парень, с которым они познакомились семь лет назад, в Лондоне, куда отец отправил Стаса учиться юриспрудиенции, да в итоге не преуспел.

 

Стас поднялся из-за стола и с улыбкой пожал руку Андрея. Видеть последнего было приятно: в университете они дружили, хотя и недолго, всего год, пока Стас не сбежал.

 

— Привет, — радушно поздоровался Стас. — Присаживайся. Как жизнь?

 

— Бьёт ключом, — улыбнулся Андрей, отодвигая стул и беря у официантки меню.

 

— Ты учёбу-то закончил? — хитро спросил Стас. Честно говоря, в это ему ни за что бы не поверилось: в своё время они здорово чудили вместе, и учиться не было в мыслях ни у одного из них.

 

— Да, конечно, — кивнул Андрей, — закончил, получил диплом, вернулся два года назад домой. Сейчас работаю у своего отца юристом. А ты? Куда потом подался?

 

— В армию, — брякнул Стас и тут же пожалел: Андрей вдруг скроил на редкость отвратительную мину.

 

— Ты ж служить не хотел, — напомнил он. — Тебя что, отец отмазать не мог?

 

— Ну, сначала не хотел, потом захотел. Время пришло, — пожал плечами Стас, стараясь не замечать того, что увидел, но уже понимая, что не заметить не получится.

 

Андрей тем временем мерзко и как-то пренебрежительно фыркнул.

 

— Сам, что ли, захотел?

 

— Сам, — кивнул Стас.

 

— А на хрена? — удивился Андрей искренне.

 

— Так родину надо защищать, — напомнил Стас. Разговор приобретал всё более неприятный оборот.

 

— Сдалась она тебе, — алчно, холодно и открыто неприязненно ухмыльнулся Андрей. — С такими деньгами, как у твоего папаши, любая страна станет родиной, если захочешь… Впрочем, дело твоё. А образование? Ты его получил?

 

— Нет, — соврал Стас, погасив улыбку и уткнулся в тарелку.

 

Всё ему стало ясно: бывший товарищ превратился в зажравшегося папиного сына. Рассказывать о том, где и на кого Стас учился, было лишено смысла. Да и вообще, желание общаться как-то внезапно пропало. Стас даже поймал себя на мысли, что и выглядит Андрей теперь не как весёлый парень, с которым они некогда весело зажигали, а как жирный кот, разжиревший на халявных харчах. Словом, Андрей за прошедшие годы стал таким человеком, каких Стас не то, что не уважал, а буквально презирал. Не смотря на то, что сам он вырос, ни в чём не нуждаясь, патриотические чувства были ему не чужды, а приобретённые знания их только укрепили, но, к сожалению, а может, и без сожаления, «золотая молодёжь» с Рублёвки не разделяла таких представлений о жизни, а потому в друзья-приятели никогда не годилась, тем более теперь.

 

Итак, чтобы не портить себе настроение перед долгожданным событием, Стас решил побыстрее доесть, расплатиться и уйти: ещё не хватало, слушать чужой бред!

 

Однако Андрей ничего не понял, перейдя на рассуждение о своей жизни и расписывание её благ, да вот только Стас его уже не слушал, всей душой надеясь, что выдержит до конца своего обеда и не пошлёт бывшего товарища грубо нахрен. Да хоть бы он уже заткнулся, этот жирный придурок!..

 

— … Девочки элитные, красавицы, умелые, опытные, — ворвалась вдруг в сознание перемена темы. — Хочешь, вечерком смотаемся? Не пожалеешь! — зажурчал Андрей в другом русле, видимо, зазывая Стаса в злачное место, — всё за счёт заведения, разумеется.

 

— Не получится. Я уезжаю вечером, — ответил Стас, по-прежнему не глядя на собеседника.

 

— Да? Жа-алко, — протянул Андрей, — а я думал, посидим как в старые-добрые времена…

 

— Нет. — Стас как раз доел окрошку и жестом поманил официантку. Ещё минут десять, подумал он. Пока она принесёт счёт и беспроводной терминал, пока пройдёт оплата… О, дай, боже, терпения. Не втащить бы уже противному мужику и навсегда расстаться друзьями!

 

Но в тот самый момент, когда девушка с бейджиком «Анастасия», мило улыбаясь, удалилась за счётом, у Андрея зазвонил мобильный.

 

— Да? — незамедлительно ответил тот, — да, здесь уже, где мы договаривались. Я тебя вижу! — и он помахал кому-то, кто приближался со стороны входа в ресторан.

 

А в следующую минуту к их столику подошла стройная девушка в ярком коротком, чуть расклешённом летнем платье с длинными чёрными волосами, ярко-синими глазами, пушистыми чёрными ресницами и белоснежной кожей…

 

Стас увидел девушку и тут же пропал.

 

Красота Белоснежки… Такие всегда ему нравились. Ещё секунду назад он и подумать бы не мог, что на свете есть хоть какое-нибудь явление или какой-нибудь человек, способный отвлечь его от мысли о покупке новой машины. Но удивляться он уже не мог — был потрясён красотой, и эта живая красота притягивала намного сильнее, чем холодный металлический блеск нового кузова дорогой, пафосной, но по сути мёртвой вещи.

 

— Познакомься, это Маша, моя сестра, — представил девушку Андрей, когда та, улыбаясь, присела напротив Стаса. — А это Станислав, мой однокурсник, я тебе про него рассказывал, — добавил он, обращаясь уже к ней… Чего это вы так друг на друга сразу уставились?..

 

Мария смотрела на Стаса, продолжая улыбаться, а он больше не видел ничего, кроме её глаз…

 

 

 

— Да, она была неотразима. — с горечью признался Стас. — А я даже не подумал, не вспомнил тогда о том, что за год с лишним, что мы общались с Андрюхой, он ни разу не рассказывал о сестре. Вроде у него был только брат… Но мне было тогда всё равно. Слишком уж понравилась девушка… Впервые с того дня, как отец сообщил, что купил мне «мерс», я думал о чём-то другом. Вот, как видишь, и никакой дар не помогает, когда просыпается инстинкт размножения, — горько усмехнулся он и умолк, глядя на дорогу. А я потеряла дар речи от ревности.

 

Хм, Маша, значит! Сидит где-то и ждёт его. А он тут, за неимением денег, расплачивается со мной натурой…

 

Мне вдруг захотелось попросить его остановить машину и выйти. Прямо там, где мы уже были, неизвестно где, только поскорее! И вернуться домой. Домой… Эх, а я ради него ещё и Ваську разогнала! А он, оказывается, стремится к другой бабе, красивой, похожей на Белоснежку! И куда это, скажите на милость, мы едем? К ней на свиданку?

 

— Стас… останови, — таки проговорила я спокойно.

 

Конечно, Надежда Батьковна, всё так. А чего ты ожидала? Деньги идут к деньгам, а красота — к красоте. Ты не располагаешь ни тем, ни другим, так на что рассчитывала?

 

— Ты чего? — искренне удивился Стас.

 

— Домой хочу. Останови.

 

— Я ведь просил слушать внимательнее и до конца, — напомнил он.

 

— О чём? О твоих бабах? — всхлипнула я, — неинтересно, спасибо. Выпусти меня. — я схватилась за ручку двери.

 

Конечно, выпрыгнуть на ходу я никогда не была способна — кишка тонка, но хоть попугать, чтоб на тормоз от страха нажал.

 

— Успокойся ты… — вздохнул Стас вместо того, что я ожидала. — Нет её. Убили, — глухо уронил он.

 

Я снова потеряла дар речи. Да что ж это такое! Час от часу не легче.

 

— А ты забыть её не можешь, да? — спросила я зло.

 

— Нет, — ответил Стас.

 

— А как же любовь с первого взгляда? — съязвила я.

 

— Проходит, если посмотреть повнимательнее.

 

— Да хвати уже загадок! — взвилась я, саданув ладонями по ни в чём неповинной торпеде. — Или рассказывай нормально, или останови! Что это за Маша? Кто её убил?

 

Стас ещё немного помолчал.

 

— Если по официальной версии… то я, — проговорил он.

 

— А если не по официальной? — тяжело дышала я.

 

Стас кажется на меня взглянул. Я не могла в темноте разобрать выражения его лица, но чувствовала: он меня оценивает. Размышляет, можно мне доверять или нет. Если рассказать всё как есть, не будет ли ещё хуже, чем уже есть?

 

— А если не по официальной, тогда… тогда всё ещё хуже.

 

— Почему?

 

— Потому что никто, кроме меня самого, не видел и не знает, как было на самом деле… А ты мне не веришь.

 

— Я боюсь… — призналась я.

 

— Меня?

 

— Не знаю…

 

Стас резко остановил машину, заглушил движок, протянул ко мне руку… Я вздрогнула. Даже не могу описать, что почувствовала в тот момент. Это было больше и хуже, чем просто страх смерти или физической боли. Это был страх предательства, вероломства, до которого страху смерти куда как далеко, ибо со смертью я была ещё незнакома, а вот принимать боль и обиды от того, кого люблю, мне приходилось. Не раз приходилось… Приходилось, и не раз, ощущать тот проклятый переход, когда родной и близкий человек вдруг становится тебе… просто никем. Когда понимаешь, что он и был всегда никем, а ты от одиночества взяла и придумала его, сотворила кумира, и теперь, как и полагается, наказана за это Всевышним.

 

Но Стас только погладил меня по щеке.

 

— Не подумай, я не собираюсь говорить, что знаю жизнь лучше тебя, — начал он, — Я просто знаю её несколько с другой стороны и больше вижу. И, разумеется, давно перестал думать о людях лучше, чем они есть. Совсем перестал им доверять, особенно теперь. Но ты… Ты таки сумела изменить мои представления. Я впервые встретил человека, которого не интересуют связанные со мной блага, человека, способного на бескорыстную помощь, того, кто не спросив, что к чему, просто кинулся помогать… Ты думаешь, я способен причинить такому человеку зло?

 

— Я не знаю… Мне страшно. Просто страшно… — я всхлипнула.

 

— Не бойся, — он крепко обнял меня. Мне наверное почудилась дрожь… Он словно дрожал изнутри. — Я с тобой, — прошептал он мне на ухо, — и я вовсе не такой, каким меня пытаются выставить.

 

— А какой? — снова всхлипнула я, — вообще, кто ты? Я ничего о тебе не знаю! Даже паспорт твой не видела!

 

Он отстранился, слегка усмехнувшись.

 

— Зачем тебе какая-то бумажка? Ты научилась слышать меня сердцем. Мне по-любому не удастся тебя обмануть… Да я и не собираюсь.

 

— Тогда рассказывай! — воскликнула я почти истерически.

 

— Хорошо. Только давай сегодня ещё немного проедем, — он снова завёл машину.

 

 

 

Маша и Стас не расставались весь день.

 

Разумеется, не поехал он ни в какую гостиницу, остался с Андреем и его сестрой и принял участие в их прогулке по городу. Оказалось, Маша недавно вернулась из Лондона, где училась на дизайнера, и ребята отмечали встречу: они не виделись без малого год.

 

— А я вам не помешаю? — деликатно спросил Стас.

 

— Нет, нет! — в один голос ответили Андрей и Маша, — нисколечко! Мы очень рады компании.

 

Сначала Стас только посматривал на Машу, всякий раз встречая улыбку. О, как же мило, как нежно она улыбалась!.. А потом он решил: а чего он теряет? Кто запрещает ему, например, подойти к ней ближе, взять её за руку?

 

Так он и сделал, в очередной кафешке, под столом. Это было потрясающе… У неё оказалась такая горячая рука, она так трогательно вздрогнула от неожиданности! Стас и сам не ожидал, что нежные пальчики Маши с такой готовностью и страстью переплетутся с его пальцами… Пришлось отпустить, потому что у него сразу же началась эрекция, — а ему-то казалось, что он умеет держать себя в руках, когда это необходимо…

 

— Я отлучусь ненадолго, вы общайтесь, — сказал Андрей и удалился в комнату для мальчиков.

 

Едва оставшись с Машей наедине, а сидели они в VIP-кабинке, Стас поцеловал девушку, встретив настолько страстное ответное действие, что совершенно перестал соображать.

 

…Возле вагона поезда, перед самым отъездом в Воронеж они целовались уже не стесняясь Андрея. Тот лишь улыбался и вздыхал. Странно, он ведь ни одной мерзости больше за весь день не сказал! Ни одной, с тех пор, как появилась его сестра.

 

— Заславский, я тебя теперь покалечу, если не женишься на Машке после таких поцелуев, — пошутил он.

 

Маша опустила ресницы и покраснела, а Стас крепче обнял её. Таким счастливым он не чувствовал себя ни разу в жизни!

 

— А может, и женюсь, — сказал он.

 

— Почему «может»? — смутилась Маша. В голубых глазах её заплескался испуг, нежные губки приоткрылись.

 

— Ну… если ты согласишься, — поправился Стас, почувствовав себя стоящим над пропастью: вперёд страшно, а если назад — значит, уже струсил, так лучше в самом деле вперёд!

 

— Я соглашусь, — прошептала Маша, обнимая его и прижимаясь к его груди лицом, — Ты только возвращайся скорее, ладно?

 

Стас снова прижал девушку к себе, не имея сил разжать объятия. Теперь он буквально мухой помчится назад! Самое позднее, приедет обратно послезавтра утром! Ради такой прелести, как Маша он выжмет из своей новой тачки все лошадиные силы, сколько их есть! А потом… Потом он попросит её руки у родителей!

 

Дьявол! В жизни бы не подумал, что можно влюбиться вот так, за полдня! А вот не хочется её отпускать — и всё тут. И даже то, что поезд уже через две минуты тронется, не имеет значения… И даже на машину по большому счёту — да наплевать!

 

— Может, со мной поедешь? — безнадёжно спросил он Машу.

 

Но она с горечью покачала головой — нет.

 

— Моя мама такая строгая… Она будет меня очень ругать… — уронила Маша. — Пожалуйста, приезжай поскорее. Я так ждать буду…

 

— Молодой человек, поезд отправляется. Прошу занять своё место в вагоне, — вороньим карканьем вплёлся в этот волшебный вечер скрипучий голос проводницы, и пришлось, напоследок поцеловав Машу и пожав руку её брату, едва ли не на ходу запрыгивать в вагон фирменного поезда, а потом махать рукой из окна, понимая, что будет считать часы до своего возвращения в Москву.

 

***

 

 

 

Почти всё время пути до автосалона «Мерседес» на окраине Воронежа, в поезде, а потом и в такси, Стас разговаривал с Машей по телефону и про себя благословлял того, кто изобрёл такую замечательную вещь, как мобильная связь. Каков был счёт за эти разговоры? Это трудно себе представить! Пожалуй, женщина, с которой он должен был вот-вот познакомиться могла бы прожить на эту сумму со всей своей семьёй пару месяцев, ни в чём себе не отказывая. Хотя, тогда он об этом и не догадывался…

 

Он был счастлив. Безмерно. Нереально. Как никогда прежде…

 

Хотелось именно говорить с девушкой, слышать её голос, а не тыкать в телефон, отправляя ей сообщения через соцсети. И он говорил… Говорил и говорил. И слушал. Он влюблялся всё сильнее.

 

Только дважды за эти пару дней Стас отвлёкся от мыслей о Маше. В первый раз — когда увидел машину своей мечты. Хотя… она уже не казалась ему такой ослепительной, как раньше. Красивая, да, новая, блестящая, респектабельная, просто крутая в самом полном значении этого слова, но… Она стала бы ещё прекраснее, если бы рядом с ним в салоне сидела Маша! .

 

Когда Стас представил, как это будет выглядеть, у него просто разум помутился. И, наверное, поэтому он даже не запомнил, как точно называется его машина. Просто взял ключи, уже оформленные на него документы (надо же, за большие деньги и это возможно, хотя он гражданин другой страны!) и, не попрощавшись с работниками автосалона, не поблагодарив их даже на словах, умчался прочь, радуясь, что отец подсуетился, всё оплатил и обо всём позаботился, и теперь ему, Стасу, не нужно тратить на это время.

 

А потом начались приключения.

 

Сначала Стас обнаружил, что его «лошадка» требует корма — бортовой компьютер услужливо подсказал. Чертыхнувшись, он начал поиски бензозаправки.

 

Искал он долго, запутавшись в развязках и несколько раз свернув не туда, а когда, наконец, нашёл где-то в захолустье, оказалось, что в этом колхозе заправляются в основном дальнобойщики, и безналичка там не в ходу. Насобирав по карманам мелочи и залив хоть немного топлива (к слову, компьютер ничего утешительного так и не сообщил), Стас продолжил свои поиски.

 

Следующая заправка порадовала. Она отвечала евростандартам, и улыбчивая продавщица с радостью приняла безлимитную карту. Итак, бак был полон, и автомобиль, ревя, сорвался с места. Оставалось только жать на газ и мечтать о скорой встрече с Машенькой.

 

Однако всего через десяток километров обнаружилась странная вещь: выезд на трассу М-4, по которой следовало возвращаться в Москву, так нигде и не наблюдался. Да и местность становилась всё более сельской.

 

Впереди мелькнула река, понтонный мост, поросший густым ивняком берег. Странно, таких мест он вроде не проезжал, когда ехал сюда… И дар, как никогда, ничего не подсказывал — да и с чего бы? Влюблённость — она хуже гриппа, от неё не только нос и уши, но и мозги так «закладывает», что ничего невозможно разобрать в собственной голове.

 

Можно было бы спросить дорогу хоть у кто-нибудь, да как на зло не попадалось ни одной машины.

 

А потом, за каким-то небольшим посёлком началась бетонка, где и погибло бесславно левое заднее колесо замечательной новой машины…

 

— Поспешишь — людей, сука, насмешишь, — буркнул Стас и добавил ещё много других, добрых, хороших, поучительных и искренних слов в адрес мудака, не удосужившегося оснастить свою машину навигатором.

 

И он бы поменял колесо, благо, и руки росли откуда положено, и запаска в багажнике имелась, балонник, да вот только ничего похожего на домкрат там до кучи не водилось! Можно было бы сходить до ближайшего жилья за помощью, да вот далековато до него, до ближайшего, было — километра три-четыре, не меньше. Это на машине он пролетел расстояние за минуту, пешочком это заняло бы не менее часа, и что могло за это время произойти с «мерсом», только боженьке известно. В добавок ко всему хлынул ливень, а мобильная связь, и так слабая в этих местах, его единственная надежда на спасение, пропала в ненастье окончательно. Интернета же здесь отродясь не водилось.

 

…Повезло Стасу только к вечеру: уже начинало смеркаться, когда из-за стены дождя мелькнули фары. Остановившиеся без всякой просьбы мужики на старенькой грязно-белой «ниве» легко, быстро, перебрасываясь на ходу матерными шуточками, поменяли колесо и, пожелав водителю счастливого пути, хотели было уехать, но Стас их остановил.

 

— Мужики, пустите переночевать, я заплачу, — смиренно попросил он, — Только надо магазин найти, где безналичку принимают.

 

Те переглянулись, пожали плечами — а чего бы и нет? — и, разумеется, согласились.

 

Всё нашлось с такими провожатыми: и магазин в посёлке Рамонь, где принимали банковские карточки, и была куплена целая гора вкусняшек для мужиков, и охраняемая стоянка, и ночлег, только не в доме, а на барже. Ребята трудились на какого-то толстосума, главного в небольшом элитном посёлочке, расположенном у самой воды, занимались очисткой этакого нехилого водоёма и стояли лагерем в затоне реки Воронеж, и чего у них только не было: три земснаряда, баржа — их походный дом и склад всевозможных инструментов, небольшой тихоходный катерок, на котором так удобно было переправляться с одного берега затона на другой да мотаться в город по разным нуждам. А выехали они вечером просто в магазин, за едой и выпивкой, и вот как удачно: такого гостя себе отцепили, с его помощью теперь неделю ничего покупать не нужно.

 

А Стас, хотя условия в импровизированном «доме» далеки были от люксовых, про себя возблагодарил судьбу. Ну задержался он на сутки, и что? Завтра, не позднее вечера будет в Москве, увидит Машу, обнимет её и больше не отпустит. А сейчас ехать точно никуда не стоит: если днём не пёрло, то вечером, а тем более, ночью, да с такой дурью в мозгах, по чужим незнакомым местам перемещаться и подавно не стоит. Лучше поберечь свою башку: ведь скоро такие события!

 

А на барже было очень даже хорошо, уютно, спокойно, немного грязновато — это да, но ведь на то и мужики! Зато тут были горячий ужин, радушие хозяев — простых, русских мужиков, работяг, кровать, импровизированный душ, море водки и даже телефонная связь, появившаяся как только разошлись облака. Вдобавок ко всему, теперь Стас точно знал, как и куда ехать. После такого тяжёлого и тупого дня такую спокойную ночь можно было считать разве что чудом, да радоваться, что Стас и делал. Немного выпив и успокоившись, он понял: всё в порядке! Всё хорошо. Ничего страшного не произошло… И потому, наверное, и подвёз следующим утром встреченную по дороге одиноко бредущую женщину, во второй раз за эти сутки на некоторое время забыв о той, которую уже считал своей невестой.

 

Да, и странное предчувствие, слегка стучавшее в голове вдруг усилилось, словно кто-то вкрадчиво зашептал на ухо: не езди в Москву! Не езди!

 

Но воспоминания о Машиных нереально синих глазах, о шелковистых волосах, о нежных губах, о горячих ладонях, о стройной точёной фигурке заглушили и предчувствие, и сам разум. Не было и половины десятого утра, когда чёрный, с иголочки новый «мерседес» выехал на Московскую трассу и взял курс на Белокаменную.

 

Судьба водителя этой машины была теперь предрешена.

___________________________________________________________________________________

Следующая глава: https://poembook.ru/poem/2274528