В камере, кроме Еремея, впервые попавшему в тяжёлую непривычную для него обстановку, находилось два неоднократно судимых мрачных мужика, якобы арестованных за разбойные нападения на граждан. Еремей им подробно рассказал о своей жене, убийство которой следственные органы возлагают на него, хотя он к преступлению не имеет никакого отношения. В ответ на клятвы и заверения своей порядочности, новые знакомые дружно заржали, заверив Еремея, что если он и дальше будет доказывать, что он белый и пушистый, то загремит за колючую проволоку на всю катушку, так как ни один, даже больной на голову судья, не поверит, что он ночевал у родителей, а жена оказалась приконченной на горе Митридат, каким-то образом оставив на его брюках свою кровь. «Ментам нужна раскрываемость, а не твои жалобные честные сопли,» не переставая твердили зэки. К утру обработанный Еремей понял, что только явка с повинной облегчит его участь.

Утром, едва войдя в следственный кабинет КПЗ, куда его вызвал Исидор Кириллович, Еремей потребовал бумагу и ручку, чтобы написать явку с повинной. Явку написал быстро, так как она была короткой. В ней он указал, что убил на горе Митридат свою жену, будучи в возбуждённом состоянии из-за ссоры с ней. Глубоко об этом сожалеет. Давать подробные показания и выезжать на место преступления для рассказа, как совершал преступление, не желает. Просил суд учесть его раскаяние. От допроса отказался, считая достаточным доказательством его вины явки с повинной. «А я тебя не собираюсь уговаривать. Хозяин – барин,» - рассмеялся в ответ следователь.

Исидор Кириллович, внимательно прочитав незамысловатый текст, и легко улыбнувшись, сказал Еремею, что его быстро обработали зэки, но он не собирается убеждать в обратном, так как искать настоящего преступника, проверяя все версии, входит в обязанности следователя. «Ты мне, браток, нарисованныйубийца, лучше расскажи, почему у жены оказался порезанным палец. Или это ты, убив свою любимую жену, дополнительно полосонул её по пальцу, чтобы точно наступила смерть,» - на полном серьёзе, но с сарказмом в голосе, спросил Исидор Кириллович. «Марта палец порезала нечаянно, насупив брови, проговорил Еремей. Она очень спешила приготовить ужин, мою любимую яичницу с салом. Когда резала сало, ножом резанула по пальцу, отчего обильно пошла кровь. От боли стала размахивать пальцем, разбрызгивая кровь по комнате. Я помог остановить кровь, зажав повреждённый палец. Потом ранку обильно смазал йодом, наложив сверху ватку. Через пол часа Марта, успокоившись, выбросила ватку и забыла про ранку, как и я. Обычная бытовая травма.» «Вот и хорошо,»- спокойно проговорил Исидор Кириллович, и звонком вызвал сотрудника КПЗ, чтобы препроводить Еремея в камеру. «Что тут хорошего?» - уныло проговорил Еремей, покидая следственный кабинет. «Хорошее то, что ты можешь передать от меня большой привет доброхотам, соседям по нарам, которые тебя, взрослого мужика, учат, как мне врать,» - проговорил ему вдогонку Исидор Кириллович, поняв, почему Еремей написал явку с повинной. «Ох, эта старая школа оперативников подбрасывать своих людей в камеру для обработки задержанных по подозрению в совершении преступления. Надо будет снова на эту тему серьёзно поговорить с Луком,» - подумал Исидор Кириллович, направляясь в свой кабинет.

Как бы ни был занят по работе, Исидор Кириллович постоянно думал о том, найдёт ли Лука нужного ему пассажира, от показаний которого, как ему казалось, очень многое зависело по выявлению истины в запутанном деле. Оставалось три дня до предъявления обвинения Еремею. Исидор Кириллович понимал, что с имеющимися доказательствами вины Еремея направлять дело в суд нецелесообразно, так как любой защитник разнесёт в пух и прах имеющиеся косвенные улики, а вернее, признательные показания подсудимого, предварительно порекомендовав ему отказаться от них. И тогда он, следователь, будет нести ответственность в дисциплинарном порядке за незаконное привлечение к уголовной ответственности невиновное лицо. Сейчас не 37 год, когда признательные показания являлись «царицей доказательств». Но пугало его не наказание, а то, что настоящий преступник будет находиться на свободе. Уже сейчас можно ставить перед прокурором вопрос об освобождении Еремея из-под стражи на подписку о невыезде. Но прокурор, оберегая честь мундира, никогда не согласиться на это неприятное для него процессуальное действие, так как с него спросит вышестоящее начальство, куда он смотрел, когда давал санкцию на арест.

Едва Исидор Кириллович в начале рабочего дня зашёл в кабинет и сел за стол, не успев выпить утренний кофе, как за ним следом зашёл Лука с каким-то насмерть перепуганным мужчиной, будто его привели на расстрел. Садясь на предложенный стул, мужчина не зная, куда деть трясущиеся руки, не спускал округлившихся глаз со следователя, который по его убеждению должен был немедленно привести страшный приговор к исполнению. Первым заговорил Лука: «Это Ерофей. Не путай с Еремеем. Он старый друг Марты. Немедленно откликнулся на объявление по курскому телевидению, что разыскивается пассажир поезда, который в день убийства приехал в наш город. Он тебе сам всё расскажет. За быстро проделанную работу, дорогой следак, с тебя причитается». Как только за начальником розыска закрылась дверь, Исидор Кириллович приступил к допросу, внимательно слушая Ерофея, иногда вставляя в его речь уточняющие вопросы.

Из долгого рассказа Ерофея вырисовалась следующая картина. Марта и Ерофей вместе закончили школу, сидя за одной партой с восьмого класса. С того времени между ними зародилась любовь, которой завидовали одноклассники. Из-за болезни ему в младших классах пришлось дважды пропускать обучение. Поэтому после получения аттестата зрелости, его возраст позволял быть призванным в армию. После шумного прощального застолья с друзьями по случаю ухода в армию, поздно ночью Ерофей с Мартой поднялись на гору Митридат, чтобы полюбоваться лежащим внизу в огнях заснувший город, и дать клятву верности в вечной любви. Было лето, пахнувшее травами, покрывавшими все склоны старой горы. От возбуждения, выпитого спиртного и запаха полыни кружилась голова. Влюблённые остановились на возвышенности горы, где с времён войны сохранился немецкий дот (долгая огневая точка), в районе расположения которого несколько поколений пацанов любили играть в войну. Возле него, на шелковистой траве, случилось то, что случается между влюблёнными. Ерофей стал первым мужчиной у Марты, которому поклялась ждать его прихода из армии.

Когда Ерофей заканчивал третий год службы, в семье Марты случилась трагедия. В автомобильной катастрофе погибли родители. Оставшись в растерянности одной без материальной и моральной поддержки, она нарушила клятву, данную Ерофею, выйдя замуж за соседа Еремея, старше её на несколько лет, имеющему специальность, которая хорошо оплачивалась. О случившимся Марта честно сообщила бывшему любимому Ерофею. После демобилизации Ерофей с согласия родителей поехал не в свой город, а в Курск, где с семьёй проживал родной дядька. В этом городе окончил институт и стал работать по специальности. Шли годы, а он никак не мог найти женщину, похожую на первую любовь, Марту. Был рад, что с согласия Марты мог ей изредка звонить и слышать её счастливый голос. Если в это время дома оказывался муж Марты, разговор прерывался.

Продолжение следует