Девятая китайская центурия
Есть ты - ничего не прибавилось, нет тебя - ничего не убыло.
Китайская пословица
В те годы - я-то помню! - так пекло',
что заросли, казалось, голосили.
Враги тогда пытались в город силой
ворваться, передразнивая стражу.
Ты вышел на положенный поклон,
но вдруг - седой военный крикнул страшно:
"Дух войска в это время - на излёте.
Играй для атакующих полков!
Занятие, конечно, не из лёгких,
но щедрость - будь покоен! - велика.
Солдатики - смелее при гобое. -
он силился прокушенной губою
настаивать как можно деликатней -
Не суйся, брат, в большую вертикаль
политики и силы, где их братья
цинично заправляют всей системой.
Играй для атакующих, играй;
глуши большие ядра, что свистели -
под крики погибавших! - три войны.
(И час не проходил без криков братьев).
Пехота однотипно прикипает
к процессам производства новой боли.
Нам выпали не реки - тягуны*.
Давненько не знавал я привкус боя,
но время непременно всё изменит.
Я стар и бесполезен. Я уныл,
но, чёрт возьми, не стрелами ль из меди
недавно начинили мой живот!?" -
слова его внезапно прогорели.
Какие существуют параллели
у истины, что найдена на фронте?
Родителей убили. Неживой
сестру нашли на свалке: "Нет, не троньте!" -
горланил он, разбрасывая мусор.
Не стоит ни единой ножевой
всё благо Поднебесной среди музык.
Часами ты играл на передке.
Бывало, - для подпитых генералов.
Война - такая штука, где неравный
впоследствии стаёт обычной ровней.
Нам часто говорили - "перебей!",
"приятно слышать шёпот вражьей крови!",
"живыми мы нападчиков не пустим!".
"Когда они закончат передел -
на том - за что боролись - будет пустошь". -
так, кажется, писал ты на листе,
который мы украли в главном штабе.
Тебе в то время всякий голоштанник
был много симпатичней, чем военный.
Противник ураганно налетел,
но как укрылись в слабом человеке:
начало музыканта и начало
врага таких побоищ? Налегке ль
играл ты для запившего начальства -
его же ненавидя? - через зуд
и - жжения в груди и подреберье!
Полки за это время поредели,
но это на войне - закономерно.
Ты проклял генералов: "Давший зуб -
немногое проср*т! За корабелов
я очень беспокоюсь: у паяцев
они недавно выкрали шизу,
с которой очень трудно управляться".
Бои нас оглушали. Через год
ты страшно невпопад чеканил звуки.
Я трижды говорил им "комиссуйте,
ведь слух его атаками нарушен!".
Мерзавцы уходили чередой,
но как один, попавшие наружу, -
скучали за местами перепалок.
Ночами ты стремился к четвертной.
Тебе, конечно, сильно перепало
за пьянство перед боем, но и там -
ты вёл повествование спокойно.
Бывало, нас неделями не кормят:
"Провизия захвачена в дороге!
От этого - ни слова!" Немота
была - вооружением. До гроба
я буду благодарственным за дружбу.
В военном деле лучше не гадать -
когда тебя застрелят иль задушат.
Ты знал тогда наверно: "Этот холм
увидит истребление сегодня.
Мне кажется, что мёртвые свободней,
чем мы с тобой, попавшие на стрельбы.
Неужто, в самом деле эхо слов -
единственный и преданный наследник,
который мне предписан Поднебесной?"
В тебя тогда закрался некий слом,
но как' ты любовался побережьем -
хоть после и остался годовать.
Сражения гремели очень часто.
Тебя почти доела одичалость,
но всё же поперхнулась на пригорке.
Завещан был немалый гонорар
супружницам и отпрыскам пехоты.
Затем с тобой расправился изменник:
отрубленная разом голова,
валяясь, извлекала звук из флейты.
*дорога, идущая на пологую возвышенность
