В лётчики нельзя

Автобус истово качается

И, резко набок наклонясь,

Скрипит отчаянно и кается

За то, что въехал в эту грязь.

 

Народ, сливаясь с ним в согласии,

Рисует дружный пируэт,

Прижавшись к поручню как к пассии,

Стоящей вынужденно пред.

 

Но есть один, кто в оппозиции

К раскачке крыши состоит.

И с точки зрения полиции

Он пьёт, но только на свои.

 

Я трезв и палубу не балую –

С поклоном к лееру не льну,

Когда взлетаем на немалую

По высоте своей волну.

 

Храню легко я равновесие

В жестоком шторме как маяк.

Соединить бы две профессии –

Такая есть мечта моя

 

Взлетел – и плавай в поднебесье,

Штурвал рукой шершавой гладь.

Смотри, как тонет в легковесье

Воды сверкающая гладь.

 

«Размечтался, - говорят мне, - губоньки заштопай!

Ты стоишь. А самолёт надо чуять жопой».

Тут я понял, что полёты – не моя стезя.

В моряки мне можно.

В лётчики нельзя.