Повесть о первой любви.
Давно это было, когда назад гляжу.
Грустную историю я вам расскажу.
-
Жил один мальчишка, на белом свете.
По утру встречал, солнце на рассвете.
Как любил поля он, что вокруг лежали.
Как любил дороги , что бежали в дали.
Как любил над головой, голубое небо.
Побывать мечтал, в городах где не был.
Слушать пенье птиц и бегать босиком.
А с суровой жизнью, был он незнаком.
И так же он талантом, не был наделён.
Но зато он был, в целый мир влюблён.
Годы будто кони, юность в даль умчали.
А мальчишку взяли, в армию призвали.
Отслужил срочную, и домой вернулся.
С головой в эту жизнь, сразу окунулся..
Он никого не слушал, делал, что хотел.
Он ничего хорошего, сделать не сумел.
Так без всяких дум, вниз он покатился
Быстро в хулигана парень превратился
И когда случалось, возвращался пьян.
Говорили бабки вслед, вырос хулиган.
Мать боясь за сына горькими слезами.
Плакала в косынку, поздно вечерами.
Сын единственный её, нелегко ей было.
Ведь любила как его, как его растила.
Но ему не подскажи, и вот она молчала.
Только утром начиналось, всё сначала.
Но однажды там, где пляж, та сторонка.
Повстречалась там ему милая девчонка.
Он подумать не успел, а неземная сила.
Первый раз за жизнь его, так смутила.
Но увидел и забыл, что же здесь такого.
Да и нет в ней ничего вовсе неземного.
Вспоминал её глаза, как она смотрела.
В каменной его душе, что то потеплело.
А утром в его руке, была сирени ветка.
Вспомнил, девчонка та, почти соседка.
И потом по улице, шёл на работу рано.
Подумал и зовут её, хорошо, Татьяна.
Только будто бы она, с кем то дружит.
Может так гуляет с ним, может любит.
И опять загулял, с кем? а с кем попало.
Пил, потом переставал, начинал сначала.
Но скрывать не буду, уж что было, было.
Как увидит он её, сердце сладко ныло.
Дни летели, он грустил, брал тетрадку.
Где стихи о ней писал, да и то украдкой.
Провожал девчонок, просто так от скуки.
Гирю он не поднимал, не лежали руки.
Часто вместе из кино, они возвращались.
И у дома, где жила, сразу же прощались.
Но домой он приходил, и не мог уснуть.
Жаль, очень короткий, был сегодня путь.
Как то шли они домой, спросила Таня.
«Почему тебя скажи, к водке так тянет?»
Ну, а правду говорить, это больно смело.
Грубо он ответил ей «тебе какое дело?»
Потянулись снова дни, как трамвайчики.
Похожи все они, как солнечные зайчики.
Но в осенний вечер, кто мог предвидеть.
Сильнее всех на свете, сумел её обидеть.
Простить его нельзя, и Таня не простила.
Ты больше не звони, и трубку положила.
Его никто не трогал, он сам себя казнил.
И целый свет ему, в ту пору был не мил.
Он решил тогда, что бы ни быть помехой.
Закрыв на всё глаза, просто взять, уехать.
Решил учиться он, бросил драки, склоки.
И стало время много, на спорт и на уроки.
Наук развелось, пошли они все к чёрту.
Решил учиться он, на мастера по спорту.
Стал он много бегать, учился, мало спал.
И до седьмого пота, он гирю поднимал.
Но осень пролетела, и вот зима настала.
Он так скучал по Тане, но и она скучала.
И почему теперь, так тесен шар земной?
Только увидит Таню, обходит стороной.
Так и прошла зима, вот и весна настала.
Такой была пора, всему, всему начало.
Он стал замечать, когда прошли метели.
Глаза её сердитые, немного потеплели.
Сразу стал просторней, этот шар земной.
Не обходит его Таня, больше стороной.
А потом скажу друзья, знаете, что было?
Позабыв обиды все, сразу его простила.
Пусть в её душе обида, потихоньку тлела.
Оставаться не друзьями, Таня не хотела.
Случалось из кино, вместе возвращались.
Под сиренью у калитки сразу прощались.
Сразу стало больше, неслучайных встреч.
У него будто гора, вдруг свалилась с плеч.
Но, наверное, всегда, он несносным был.
Не хотел, а получалось, ей всегда грубил.
И когда потом сердилась, целую неделю.
Он немного походил, на глупца Емелю.
Долго с ней он не мог, находиться в ссоре.
Ей позвонит он, давай, мы поедем в поле.
Нравилось им ездить, в поле и на выгон.
А там сверчки орут, как на базаре цыган.
Там солнышка лучи, в дымку окунулись.
А искры костра, разом вверх взметнулись.
Там, где песня слышится, песня ветерка.
Нечаянно коснулась там, к её руке рука.
А ещё с ней любили, по дороге мчаться.
Мир вокруг прекрасен, не налюбоваться.
Но скажи им, тесен мир, скажут это вздор.
Почему не видите, какой вокруг простор.
Действительно гляди, в этой жуткой дали.
Удивительный простор, огоньки мерцали.
Скрыла ночь вдали горизонт бескрайний.
Он манил и звал, в путь далёкий дальний.
На траве сидели с ней, плечи их касались.
Там в далёкой дали, мысли их сплетались.
Он подумал, для неё кто он? просто веха.
Но это если в помощь, ну а вдруг помеха.
Знал он, что любовь, клянчить и просить.
Всё равно, что решетом, облака ловить.
И он решил тогда, что нужно понемногу.
В мыслях собираться в дальнюю дорогу.
Видно не для всех, в жизни счастья приз.
Поеду ка учиться я, наверное в Тифлис.
А вот судьба по своему всё перевернула.
Словно с печки его, в прорубь окунула.
И однажды, то ли днём, толь, идя с работы.
Встретил он её с сестрой, те гуляли что то.
Они болтали ни о чём, так весело шутили.
А потом сестрички вдруг у него спросили.
Почему не взяли нас? вы на Лабу ходили.
И мы бы на Лабу пошли и рыбу там удили.
Наверно вышло так, не знаю право слово.
Уж если хотите так, давайте сходим снова.
Собрались быстро раз, два, вот уже в лесу.
Девчонки сумки тащат, я снасти все несу.
Вот река, а вот ручей, смотри и родники.
Ну а забот у них всего, как бы сварить ухи.
Стемнело, разожгли костёр, запасли дрова.
И от чего-то сладко так, кружилась голова.
Мы проверим снасть, смотри, ночь темна.
«Можно и мне пойти?» спросила их она.
А коль охота, то иди, тропинка здесь узка.
Смотри не наступи на сук, где твоя рука?
Мелькал фонарь впереди, это Сашка шёл.
А он стук заглушив в груди, её за руку вёл.
Потом пошли назад, фонарь опять мелькал.
Он обернулся к ней тогда, и её поцеловал.
Как же билось сердце, испуганно в груди.
Очень боялся, что скажет, не надо, уходи.
Таня, ткнувшись в грудь, совсем не поняла.
Потом на шее руки вкруг, взяла, переплела.
Такое с ним случилось, Боже мать честна.
Он землю бы перевернул, вдруг попроси она.
Они пришли к костру, был мир уже другим.
Звёзды так искрились, вился струйкой дым.
Уха была чудесной, был аппетит вдвойне.
Но им хотелось вместе, побыть наедине.
Приблизилась вплотную, ночь и мошкара.
Устроились удобней, вдвоём возле костра.
Деревья в вышине о чём-то всё шептались.
А парень и девчонка, украдкой целовались.
Этот хороший вечер, был дождём разрушен.
Как же этот дождик, был сейчас не нужен.
Под деревом стояли, а дождь капал, капал.
Как будто бы на небе, кто то горько плакал.
Глядим как помутнела, водичка в роднике.
А капли дождя, как слёзы, стекали по щеке.
Надо бы остаться, но дождь не прекращался.
Кого им убедить, что бы вечер ни кончался.
Но погодой управлял канцелярист небесный.
Разве можно портить вечер такой чудесный?
Но тот не понимал, ни просьбы и не брани.
И дела не было ему, к парнишке, да и Тани.
Надо идти назад, лес мрачным показался.
А филин из дупла, им вслед расхохотался.
Деревья мокрые в лесу, на листьях из росы.
Монисты дождь на низал, наверно для красы.
И если ветку кто цеплял, нечаянно плечом.
Росою сразу осыпал, лес всех, как серебром.
Кто-то полез через ручей, штанины закатав.
Но зацепился за сук, и в грязь лицом упал.
А он думал лишь о ней, и пела в нём душа.
Он думал, до чего она чертовски хороша.
Они промокли до костей, но было им тепло.
Когда протоку перешли совсем уж рассвело.
Подул тихо ветерок, подёрнув зябко плечи.
И улыбнулась, говоря, ну теперь до встречи.
Он дома чай согрел ,ему совсем не спалось.
Что случилось с ним, а может, не случалось?
А может это сон? и с ним пора прощаться.
Но если сон хороший, жалко просыпаться.
Ему не снилось это, он вовсе не проснулся.
Он помнил первый раз, как губ её коснулся.
Он всё не мог понять, что там произошло?
Но что то светлое тогда, в его душе росло.
От встреч без вина пьянел, я не вру поверь.
И долго с головы его, не расходился хмель.
В карман не лез за словом, знал, что сказать.
А при встрече он, двух слов не мог связать.
Только всё желанней, становились встречи.
С нетерпением ждал, когда наступит вечер.
Встречал её с работы, ходил каждый день.
Время всё собирало, над ним разлуки тень.
Гудок как волка вой, раздался стук колёс.
Тот скорый в Ленинград Таню тогда увёз.
И вот за поворотом скрылся вдали состав.
А когда один остался, совсем он заскучал.
Днями ходил без дела, и было не до смеха.
Потом решился тоже, за нею вслед уехал.
Ему опять хватило в дороге приключений.
Но верил он, встретит, её там без сомнений.
Приехал в Ленинград, по городу бродил.
Старательно искал её, но всё не находил.
Найти её скорей, в нём мысль одна жила.
Ждал, искал, бродил, но Таня не пришла.
В электричке вечером, покинул Ленинград.
Поехал к другу Сашке, тот был очень рад
Дружище молодчина, ты знаешь я так рад.
Ты мне больше друга, ты как родной брат.
Его семья была, вся в сборе, словом дома.
Это моя невеста, вы познакомьтесь «Тома»
Друг шутил, смеялся, Тамара, честное слово.
Отменная была ты, вот станешь Зеленцова.
Она смеялась тоже, прекрасны так слова.
А знаешь, как кружится, от счастья голова?
На лицах нет у них, ни грусти, ни печали.
Как счастливы они и счастья не скрывали.
Они сыграли свадьбу, он муж, она супруга.
И было хорошо ему и радостно за друга.
И он на них смотрел, не мог налюбоваться.
А время подошло, пришла пора прощаться.
Что загрустил дружок? Держись, повеселей.
Только Сашка не знал, как же ему трудней.
Сашка скажи, ты счастлив? да, конечно да.
А мне не везёт совсем, то радость, то беда.
Я девчонку полюбил, как в облаках летаю.
А любит ли она тебя? Да я и сам не знаю.
Дружище брось летать, не нужны облака.
Влюблённым места хватит, на земле пока.
Лучше на земле стоять, очень даже прочно.
Тамара подтверди, что говорить, всё точно.
И хмуриться не надо, держись, повеселей.
Если уйдёт с другим она, об этом не жалей.
Но вот билет в кармане, собрался уезжать.
Друг с молодой женой, приехал провожать.
И вот плывёт перрон, всегда вас видеть рад.
Приезжайте в гости, ты тоже в Ленинград.
Он домой вернулся, жил, как прежде жил
Когда она вернулась, снова с ней дружил.
Но настало время, причина всех страданий
Это радость встреч и горечь расставаний.
Он уезжал учиться, вот и конец свиданий
Он не любил раз лук и время расставаний.
Да и о чём скажи, с ней будет говорить?
Он знал, если любит, не сможет разлюбить.
Экзамены, экзамены, здесь знания и сила.
Чуть-чуть не повезло, чего то не хватило.
И вот он снова дома, вокруг опять друзья,
И снова Тане звонит, ну здравствуй, это я.
Он знал, но она не знала, как он её любил.
Она не замечала, ведь он не сносным был.
Мог целую неделю, ни о чём с ней спорить.
Ничего не стоило, просто так повздорить.
Как то возвращаясь, с ней в густом тумане.
Он собрался с духом, вдруг признался Тане
Гор золотых, поверь мне, тебе я не сулю.
Знаешь? просто очень, очень тебя люблю.
А Таня рассмеялась, надо бы разозлиться.
А ему хотелось, сквозь землю провалиться.
Всё это так смешно, да только я не спорю.
Почему так не везёт, подамся ка я к морю.
А в море говорят, плеск волн и ветра шум.
Там простор для глаз, ещё простор для дум.
С работы снялся вмиг, вот и попутчик есть.
Проблем нет никаких, но вот заботы есть.
Как много у него их, всех не пересчитать.
Так жалко оставлять, одну старушку мать.
Что говорить теперь, и что теперь считать.
Пройдёт пара недель , придётся уезжать.
Но как то возвращаясь, по улице нашей.
Снова он подумал, а нет девчонки краше.
А что его не любит, разве её была вина?
Вдруг видит он навстречу, ему идёт она.
Привет, ты ждал меня? да какая ерунда.
И что здесь за вопрос? я жду тебя всегда.
Жду вечером и днём, и в мыслях и во сне.
Когда тебя нет долго, очень грустно мне.
Пойдём тогда гулять, ты только посмотри.
Как много, много звёзд и время до зари.
Как тишина звенит, звёзды в бездну манят.
Спросил «неужели, меня не любишь Таня?»
Почудилось, наверное, подумал или сплю.
Сказала ему Татьяна, я очень тебя люблю.
Веришь очень, очень. Всё прочее ерунда.
И чтобы не случилось, с тобой я навсегда.
Потом они бродили, на небе кто то плакал.
Летний мелкий дождик, торопливо капал.
Сколько же теперь, придётся им страдать?
Таня, слышишь скоро, мне надо уезжать.
Не хмурься, и улыбнись, тебя я не забуду.
Тебя как и сейчас, всегда любить я буду.
Я верю обязательно, ты ко мне вернёшься.
И очень хорошо, что снова ты смеёшься.
Как хорошо Татьяна, что в тебя влюбился.
Он брал её на руки, вместе с ней кружился.
Ходили часто в поле, взявшись, они за руки.
Навстречу мчался, коварный день разлуки.
Побудь дольше лето, тебя очень просим.
Но лето уходило вдаль, и наступала осень.
Когда любим, любишь, всё хорошо и ясно.
Нет грусти, печали, всё вокруг прекрасно.
Можешь просто так смеяться без причины.
А все неважные слова, становятся значимы.
С каждым днём природа, сильнее увядала.
Было время неумолимо, разлука наступала.
Изменчиво всё в мире, день сменяет вечер.
Коль не было раз лук, разве были встречи.
Все солнечные дни, сменяют дни ненастья.
Не узнав разлуки, ты не будешь счастлив.
Вот наступил сентябрь, надо же случиться.
В тот последний день, он сумел родиться.
День прошёл, сумерки, едва на землю пали.
Снова с ней вдвоём они, по выгону гуляли.
Седели с ней на лавочке, сидели и молчали.
Смешинок нет в глазах, но искорки печали.
Ну а потом Татьяна, к себе домой сходила.
И парню на прощание, собачку подарила.
Глаза словно живые, был нос как пятачок.
Очень смешной ротик и красный язычок.
А через день другой, уже билет в кармане.
Он вечером пришёл, попрощаться с Таней.
Непросто прощаться, в этот хмурый вечер.
Печальные глаза у ней, опущенные плечи.
Вспомнил как всегда, задорно так смеялась.
Как теперь печально и грустно улыбалась.
И грустно было парню, очень, очень тоже.
Ведь разлука долгая, всё случиться может.
Ну вот и всё, прощай, пришла пора идти.
И он пошёл, а боль, вдруг расцвела груди.
Он до утра бродил, в роще, в чистом поле.
А мысли, словно птицы, летали тут на воле.
Свою любовь к девчонке, он знал, сохранит.
Любовь казалась вечной, такой как гранит.
Дорога манит нас, магнитом, право слово.
Плывёшь, или едешь, всё незнакомо ново.
Проехал сто путей он, и сто прошёл дорог.
Название городов и сёл, запомнить не смог.
Вот показалась Рига, а здесь конец пути
Что бы матросом стать, надо здесь сойти.
Город чужой и скучный, и на вид унылый.
Как его сравнишь с Родниковской милой?
Там мать, друзья и дом, родимая сторонка.
И ждёт в краю родном, любимая девчонка.
Почти каждый день, он письма ей писал.
Так же часто письма, от Татьяны получал.
Два месяца прошло, и он матросом стал.
В кадрах записали, матросом в плавсостав.
А через день он в море, собрался уходить.
От Татьяны ещё раз, письмо бы получить.
Проверил почту, есть. Подумал, вот везёт.
Девчонка моя милая, наверно очень ждёт.
А раскрыв конверт, когда письмо прочёл.
То сразу побледнел, только смысл дошёл.
Всего страничка слов, только было в ней.
Написано чернилами, конец любви моей.
Так верила тебе всегда, а ты болтун, а ты.
Читал и вспоминал он, любимые черты.
Подумалось ему, наверно так случилось.
Они вместо разлуки, навсегда простились.
И удивился вдруг, мечты распались рамки.
Воздушные мосты мои, серебряные замки.
Непрочны оказались и были очень ломки.
От мостов и замков, развалины, обломки.
Раскрою вам секрет, признаюсь всё кляня.
Пишу, как про кого то, а ведь это про меня.
Спросил себя, чем жил? да была надежда.
Теперь вот умерла, а ты глупец, невежда.
На судно шёл, а день, был мрачнее тучи.
На берегу мне места нет, такой невезучий.
Вот причал растаял, вокруг морская гладь.
К шаткой палубе ещё, мне надо привыкать.
К горлу катит тошнота, и я стравил, ещё.
И вот когда нет сил, вдруг чувствую плечо.
Друг поддержал меня, сделал всё, что мог.
Вот палуба уже не так, уходит из под ног.
И я уже перестаю, всех проклинать чертей.
С стихией стал на ты, просто сжился с ней.
Но только боль в груди, не гасла ни на миг.
Она со мной жила, её хватило бы на троих.
И я такой, как прежде, в меня вселился бес.
И если задирался кто, я сразу в драку лез.
Я даже среди ребят, не смог найти друзей.
А все мысли мои были, о ней, о ней о ней.
Я всё не мог понять, зачем тебя люблю?
Скажи , зачем теперь, я по ночам не сплю?
Всё спрашивал себя я, вот в чём моя вина?
Но виноват ли я был? так может быть она?
А в каюте вечерами, валяясь на топчане.
Вставал, и засыпал там, с мыслями о Тане.
Но со мной в каюте, ещё два парня жили.
Смеялись и шутили, да только не тужили.
Один был в плечах, приличная сажень ка.
Другой кудрявый был, звали его Женька.
Иван, верзила тот, стоял на мойке рыбы.
Ему не рыбу мыть, ему б ворочать глыбы.
Мастер его бывало, не раз ругал за смену.
Но тот спиной к нему и слова как в стену.
А Женька весёлый и простой, доступный.
А порой в нём бес, словно чёрт беспутный.
Ещё был Женька мне, напарником в работе.
Рыли мы с ним так, что мокла роба в поте.
Он о себе молчал, и не лез к нам в душу.
Был не пустозвоном, а умел всех слушать.
Если ты не прав, не промолчит, а спросит.
Никогда тебя он, в любой беде не бросит.
И был он не из тех, кто попусту базарят.
Ты с ним спина к спине и сзади не ударят.
Он горечь разделил, мою печаль разбавил.
И молча под беду, своё плечо подставил.
Вытащил тогда меня, из замкнутого круга.
Там нашёл в его лице, надёжного я друга.
А друг это когда, он может помочь всегда.
Ведь с другом и беда то, поверьте не беда.
Я понял отказать, он в помощи не может.
И то, чем может он, всегда тебе поможет.
Но к другу не неси, лишь горе да тревогу.
С ним радость раздели и трудную дорогу.
Там мы делили всё, хлеб, соль и неудачи.
Наша дружба крепла, быть не могло иначе.
И сразу стало меньше, в душе обиды, боли.
Словно перестали, мне сыпать в рану соли.
Нет, я не позабыл, с ней встречи, свидания.
Были так же дороги, о ней воспоминания.
Но понял я тогда, мне не вернуть, что было.
И понял никогда меня, Татьяна не любила.
Нет, может и любила, но ждать не хотела.
Нет, может и хотела, да только не умела.
Татьяна росла в семье, где все её любили
Вниманием и заботой, тоже не обделили.
Обидчивой , капризной, она всегда была.
То, что любят все её, как должное брала.
С обидой как всегда, она слова эти роняет.
Почему скажи меня, никто не понимает?
Казалось, что всегда, во всём была права.
Страшней всего на свете, народная молва.
Когда я в Риге был, соседка из досужих.
Спросила у неё, он будет твоим мужем?
Краской залилась, так покраснеть куда уж.
А тут ещё мама, ты, что собралась замуж?
Только Таня не сказала, что я его люблю.
И всё ради любви своей, на свете стерплю.
А судя по письму, что мне пришло тогда.
Она из за меня, чуть не сгорела со стыда
От боли, от обиды, я волком чуть не выл.
Ей было очень стыдно, за то, что я любил.
Не жаль, что не зажечь в моей душе огня.
А жаль, что вера медленно, уходит от меня.
Ей верил, как себе, скажу вам бес прикрас.
Но это было у меня, тогда в последний раз.
Знал я, верных нет, презрением всех мерил.
И с детства всегда, в мужскую дружбу верил.
Теперь всех ненавидел, ведь все они такие.
Раз поступила так она, то кто тогда другие?
Как же я страдал, не вру, вон Женька видел
Ту девушку ещё любил, вот эту, ненавидел.
Рейс тянулся вечно, а только без сомнения.
В работе трудной, море, было моё спасение.
Здесь спрячусь от людей, от всякой суеты.
Когда вернусь домой, скажу всего «эх! ты»
И так прошёл весь рейс, каюта, цех, каюта.
Неясность впереди, тревожит сердце смута.
Только иногда, в штиль или с ветром споря.
С другом выходил, глянуть на краски моря.
Как волны, словно горы, ворочает сам чёрт.
И со злобной силой, колотит он ими в борт.
Когда совсем уставший, уймётся окаянный.
В зеркальной глади, горит закат багряный.
И глядеть любили, как тянут трал матросы.
И как торпедой в воду, ныряют альбатросы.
И как восходит солнце, в сумрачной дали.
А точки превращаются в большие корабли.
Яркими звёздами в ночи, светят огни везде.
Был промысла район, словно город на воде.
Качает звёзды в небесах, направо и налево.
Но красотой мы сыты, нам всё осточертело.
Вот промысел окончен, наш капитан сказал.
Товарищи матросы, тащим последний трал.
За срок, что отвели нам, из морских ресурс.
Выжали что можно, теперь обратный курс.
И верится с трудом, вернусь, когда ни-будь.
До Риги было далеко, это не близкий путь.
На портрет гляжу, на взгляд красивых глаз.
Понял той дорогой, шёл не в последний раз.
Пришли, вот с волнением, гляжу я, не дыша.
Как берег из тумана, выплывает не спеша.
Вернулись мы, забыли, снег, ветер и туман.
Деньги непривычно, пачками жгут карман.
Забыли все неудачи, всё трудности, плохое.
А вспоминая страшное, помнили смешное.
Скорей в Аэропорт, вот и билет в кармане.
Лечу к родным, друзьям, но уже не к Тане.
Женька не скучай, держи пятак, до встречи.
А то ждёт самолёт меня, и орёт диспетчер.
Ты прилетишь когда, скажи числа какого?
Приедешь первым, встречай меня шестого.
Вот самолёт взлетел, и пеленг взял радар.
Штурман рассчитал, курс Рига-Краснодар.
Отсчитываю вёрсты я, под нами леса, поля.
Спешу в края родные, быстрей добраться я.
На край родной внизу, с волнением гляжу.
Вдруг с ужасом подумал, куда я так спешу?
Нам больше не ходить, по улицам родным.
Теперь вот стал чужим, я больше нелюбим.
Смотрю пришла весна, сады цветут кругом.
В который раз уже, в свой возвращаюсь дом.
И с радостью друзья, меня опять встречают.
А только мне как будто, чего то не хватает
Садится солнце в лес, бросая тени длинные.
Но все улицы мои, мне без тебя пустынные.
Домой я возвращаюсь, знакома мне дорога.
Нужно проходить сейчас, у твоего порога.
Свернул на нашу улицу, здесь я был любим.
Вдруг вижу обнимаясь, ты идёшь с другим.
Всё тот же чистый смех и те же все жесты.
Хотелось мне спросить, как же можешь ты?
И лучше бы не видеть, но некуда свернуть.
Домой то я вернулся, но не могу уснуть.
Неужто только мне, приходится страдать?
И такие горькие уроки, от жизни получать.
Нет же, говорят друзья, это у всех бывает.
Поверь, ты, что от этого, никто не умирает
Мне не до статистики, что было не вернуть.
Последний раз в глаза, я захотел взглянуть.
Кончался отпуск мой, дни быстро так бегут.
Тогда я попросил её, приди на пять минут.
И вот стоишь ты рядом, любимая до боли.
Я рук своих стесняюсь, грубых от мозолей.
Не верю, что рядом, сейчас со мной стоишь.
Опустив глаза свои, смутившись, говоришь.
Я знаю, виновата, но видеть тебя так рада.
Но я тебя люблю, нет больше встреч не надо.
Ведь никому с тобой, болтать не запретим.
Скажут, тебя не ждала, приехал снова с ним.
Хотела что бы вместе, нас никто не видел.
Как будто её любовью, своей тогда обидел.
Мы встречались с ней, на пустынных улицах.
Было грустно очень, Таня, что то хмурилась.
Скажи, причём тут люди, хотел я доказать.
Мы друг друга любим, а сплетни, наплевать.
Но слушала она меня, в смысл не вникала.
Пылкость слов моих, ей думать не мешала.
Осталось десять дней, а это как мгновение.
И снова ждать полгода, в её душе сомнение.
Скажи, зачем мне это, оставим эти споры.
Я здесь одна останусь и все эти разговоры.
Я Тане не сказал, что мне совсем не к спеху.
А было бы не так всё, то мог бы и не ехать.
И слушать перестал я, о чём мне говорила.
Я понял, обо всём она, давно уже решила.
Смотрел я на неё, и хоть была всё та же.
Но я открывал такое, о чём не ведал даже.
Я понял, почему она, боялась разговоров.
На эту тему больше, не затевал я споров.
Конечно и не так она, тогда была мне рада.
Раз со мной встречаться, не очень то и надо.
Мне так и не сказать ей, будь моя невеста.
В её дальнейшей жизни, нет и капли места.
Слова того письма, мне стали объяснимы.
Если уйти решила, то находятся причины.
Жизнь на этом свете, даётся нам однажды.
И как её прожить, пусть выбирает каждый.
Аэропорт как друга, меня встречает вновь.
Как понял, что прошла, ко мне её любовь.
Растаял в Океане, бывал в краях не близких.
На островах Испанских, а ещё Английских.
То Африка встречает меня, то Антарктида.
И в водной глади тает, прошедшая обида.
Ведь это жизнь такая, есть у неё сюрпризы.
Нам разные бросает, судьба свои капризы.
Уже не первый год, куда-то вдаль уходит.
Я думал всё пройдёт, а только не проходит.
Вот только отчего, судить ведь не берусь.
Порой ко мне придёт, непрошеная грусть.
Обиды все прошли мои, Татьяну не виню.
Только память светлую, до сих пор храню.
И девушек других ещё, взгляды не ловлю.
Видно до сих пор её, по-прежнему люблю.
Вот так всё и случилось, окончился роман.
Со мной друзья остались и верный океан.
Меня ждала дорога, что заросла крапивой.
А ты в душе осталась, той юной и красивой.
-
Время идёт и грусть, в небесной тает дали.
Прошла любовь и пусть, и мы другие стали.
