Волк и Ягнёнок
С крыловских памятных времён
Мораль сменила резко тон:
Теперь, кто ловок и богат
(Пусть даже слаб и трусоват),
Уже мудрее, чем Сократ,
Сильнее сильного в сто крат
И никогда не виноват.
Волк частый гость у баснописцев,
Хоть не снискал любовь ничью.
Однажды Волк решил напиться
И подошёл в лесу к ручью.
Сюда, к воде, со всей округи
И в одиночку и толпой
Всегда шли недруги и други -
Мирил всех общий водопой.
Сейчас здесь было тихо, пусто,
Не слышно птиц над головой.
Тропа к воде покрылась густо
Сплошной нетоптанной травой.
Откуда было знать бродяге,
Что этот лес, ручьи, кусты
После недавней передряги
Скупили Новые Скоты?
Волк был голодный и усталый,
Охота шла и вкривь и вкось:
Всё убегало, улетало,
Поесть два дня не удалось.
Жарища. В горле ком горячий,
Не мудрено - в такой-то зной!
- Эй, ты, скотина! Блуд ходячи! -
Раздался голос за спиной.
- Ты, что-ж, лохматая галоша,
Лакаешь воду, не спросясь?
Ручей был чистый и хороший,
Теперь здесь вонь и муть, и грязь!
Серый едва не поперхнулся
От этих дерзостных речей.
Когда же резко обернулся,
То задом чуть не сел в ручей.
Неподалёку на дорожке
Стоял Ягнёнок-егоза,
Расставив тоненькие ножки
И, щуря наглые глаза.
А, чуть в сторонке, сдвинув плечики,
Преодолев животный страх,
За ним следили две Овечки,
С восторгом преданным в глазах.
Войдя в роль грозного злодея,
Этот плюгавенький пижон,
От безнаказанности млея,
Лез постоянно на рожон.
Его несносные привычки
Бывали дерзки и дурны,
А чем заканчивались стычки,
Он наблюдал со стороны.
Спасибо папеньке Барану:
Он для сынка, что всех милей,
Завёл надёжную охрану,
Наняв свирепых кобелей.
- От страха тронулся умишком! -
Подумал Волк, сглотнув слюну,
- Я это вкусное харчишко
Сейчас за пять минут умну!
Но тут же понял, что обедом
Не насладится никогда:
К его большим и малым бедам
Грядёт ещё одна беда.
Из-за кустов слева и справа,
Клыки оскалив и рыча,
Шли два огромных волкодава.
И Волк наш задал стрекоча!
Рвал в клочья шерсть, но нёсся в чащу,
Совсем, не чувствуя помех...
А за спиною раздавался
До слёз обидный звонкий смех.
Мораль сменила резко тон:
Теперь, кто ловок и богат
(Пусть даже слаб и трусоват),
Уже мудрее, чем Сократ,
Сильнее сильного в сто крат
И никогда не виноват.
Волк частый гость у баснописцев,
Хоть не снискал любовь ничью.
Однажды Волк решил напиться
И подошёл в лесу к ручью.
Сюда, к воде, со всей округи
И в одиночку и толпой
Всегда шли недруги и други -
Мирил всех общий водопой.
Сейчас здесь было тихо, пусто,
Не слышно птиц над головой.
Тропа к воде покрылась густо
Сплошной нетоптанной травой.
Откуда было знать бродяге,
Что этот лес, ручьи, кусты
После недавней передряги
Скупили Новые Скоты?
Волк был голодный и усталый,
Охота шла и вкривь и вкось:
Всё убегало, улетало,
Поесть два дня не удалось.
Жарища. В горле ком горячий,
Не мудрено - в такой-то зной!
- Эй, ты, скотина! Блуд ходячи! -
Раздался голос за спиной.
- Ты, что-ж, лохматая галоша,
Лакаешь воду, не спросясь?
Ручей был чистый и хороший,
Теперь здесь вонь и муть, и грязь!
Серый едва не поперхнулся
От этих дерзостных речей.
Когда же резко обернулся,
То задом чуть не сел в ручей.
Неподалёку на дорожке
Стоял Ягнёнок-егоза,
Расставив тоненькие ножки
И, щуря наглые глаза.
А, чуть в сторонке, сдвинув плечики,
Преодолев животный страх,
За ним следили две Овечки,
С восторгом преданным в глазах.
Войдя в роль грозного злодея,
Этот плюгавенький пижон,
От безнаказанности млея,
Лез постоянно на рожон.
Его несносные привычки
Бывали дерзки и дурны,
А чем заканчивались стычки,
Он наблюдал со стороны.
Спасибо папеньке Барану:
Он для сынка, что всех милей,
Завёл надёжную охрану,
Наняв свирепых кобелей.
- От страха тронулся умишком! -
Подумал Волк, сглотнув слюну,
- Я это вкусное харчишко
Сейчас за пять минут умну!
Но тут же понял, что обедом
Не насладится никогда:
К его большим и малым бедам
Грядёт ещё одна беда.
Из-за кустов слева и справа,
Клыки оскалив и рыча,
Шли два огромных волкодава.
И Волк наш задал стрекоча!
Рвал в клочья шерсть, но нёсся в чащу,
Совсем, не чувствуя помех...
А за спиною раздавался
До слёз обидный звонкий смех.
